Дьявол в Огайо (ЛП)

- О, прости, Джулс, - утешила меня Мэй, нерешительно пытаясь найти другой стул.

Последние несколько дней она старалась быть со мной особенно милой, но я не могла смотреть на ее лживое лицо.

- Забудь об этом, - быстро ответила я и выбежала из столовой.

Моя терпимость к попыткам вести себя хорошо со всем просто испарилась.

В женском туалете я посмотрела на себя в зеркало. Черные реки текли по моим щекам, слезы струились по лицу. Бесполезно было пытаться остановить их.

Моя жизнь отстой. Я была не в силах оставаться больше Ничтожеством, не в силах сдерживать свои эмоции, но я также не могла влиться в какую-то компанию. Я общалась с ними, да, но то, что произошло между мной и Мэй, создало между нами трещину, которая казалась слишком огромной, чтобы ее можно было исправить.

Но хуже всего было то, что я почувствовала ее хладнокровное спокойствие, исходившее от нее, несмотря на предательство.

Мои уши пылали при мысли о том, что я единственная замечает ее ложь. Все остальные любили ее. Никто даже не поверил бы мне, если я бы рискнула сказать о ней что-нибудь плохое. Я выглядела бы сумасшедшей.

Мэй стала общественным «Тефлоном».

Я потянулась за бумажным полотенцем и вытерла лицо. Мне просто нужно было пережить еще несколько уроков, и я могла бы спрятаться в уединении собственного дома.

О нет, подождите - Мэй тоже была там.

Может быть, это я должна была убежать.

«Держи себя в руках, Матис. Ты сможешь это сделать, подбодрила я себя. Просто переживи остаток дня».

Взяв себя в руки, я поплелась из туалета, не обращая внимания на двух девушек готического вида. Вероятно, они зашли, чтобы подкрасить губы слишком темной помадой.

Я свернула в коридор и чуть не врезалась в…

- Айзек!

Он уставился на меня, глядя в мои заплаканные глаза. Я тут же отвернулась, вытирая нос темно-синей шерстяной курткой.

Я приготовилась к разглагольствованию. Наверное, он меня ненавидел. И я не винила его. Я вела себя по отношению к нему как полная задница.

- Пошли, - сказал он, хватая меня за руку. - Тебе нужно подышать свежим воздухом.

Удивленная, я позволила вывести себя наружу, низко наклонив голову, чтобы ни с кем не встретиться взглядом.

Когда мы вышли на улицу, от прохладного воздуха стало попроще. Он подвел меня к скамейке и велел сесть.

- Держи, - сказал он, протягивая мне плитку шоколада. Предложение мира.

Я почувствовала, как из моих глаз снова потекли слезы, будто включили кран.

- Мне так жаль, Айзек. Я знаю, что вела себя как дура. Думала, что эти глупые девчонки - мои подруги, но, очевидно, я ошибалась, и пойму, если ты будешь ненавидеть меня вечно. Просто я так быстро вошла в эту новую жизнь... не хотела, но я оттолкнула своего лучшего друга... и я не знаю, как вернуть его.

Наступило долгое молчание, пока мы наблюдали за несколькими замерзшими старшеклассниками, курящими через дорогу.

- Ты виновата в том, что ранила мои чувства, - наконец решил прервать тишину Айзек. — Но я знаю, что у тебя были смягчающие обстоятельства.

- Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину, Айзек?

- Хм, обещай, что никогда больше не будешь такой дурой?

- Договорились, - улыбнулась я.

Ветер гонял листья по тротуару.

- В ней что-то есть, Айзек. Я не знаю, что это.

Айзек кивнул.

- Да. Ты изменилась с тех пор, как она появилась.

- Она выглядит милой, но это не так. И все одержимы ею! Включая мою мать!

- Ужас!- воскликнул он. - Будто из фильма «Грядет Апокалипсис», да? - добавил он.

Я кивнула, улыбаясь сквозь всхлипывания. Я рассказала ему абсолютно все, что произошло, как и должна была с самого начала. Его глаза удивленно расширились, когда я рассказала ему о Белой розе, о побеге посреди ночи, о щенке, напавшем на мою сестру, о пожарном, который утащил меня. Он внимательно выслушал мои показания и поверил мне, что было большим облегчением.

- Она все испортила, - заключила я. - Моя семья почти не разговаривает друг с другом, а самое страшное: моя мама больше не берет меня в Чикаго.

Айзек покачал головой, соглашаясь, что действия Мэй поразительно похожи на преступления.

- Вердикт: она отстой.

- До того, как она вошла в мою жизнь, я знала, что не была крутой. Но, по крайней мере, я была счастлива.

Я вдохнула холодный воздух.

- Жаль, что я не могу разоблачить ее в стиле фильма «Все о Еве», чтобы мама увидела, какая она двуличная, и вышвырнула ее вон.

- Ты должна разоблачить ее, - согласился Айзек. - Покажи всем, какая она на самом деле.

Могу ли я действительно сделать что-то подобное? Разоблачить ее в надежде, что мама или папа отправят ее жить с другими людьми?

Я поежилась, размышляя над тем, что предложил Айзек.

Он встал.

- Тебе нужен горячий шоколад. Пойдем, я куплю тебе.

- Я тебя не заслуживаю, - улыбнулась я.

- Я знаю, - самодовольно ответил он.

Глава

40

- ЛЭ-Э-ЭЙДИС, СМОТР-Р-РИТЕ!

Мы с Дэни расхохотались, услышав папин ужасный французский акцент.