Дьявол весной

— Я могу попытаться вас искусить. Но выбор останется за вами. — Он сделал паузу. — Вы беспокоитесь о том, что, возможно, не захотите, чтобы я останавливался?

Пандора фыркнула.

— После рассказов моей сестры Хелен о супружеских обязанностях, я не могу понять, с чего вдруг женщинам вообще на них соглашаться. Но полагаю, что если кто-то и смог бы сделать процесс немного менее отвратительным, чем, как о нём говорят, то это были бы вы.

— Спасибо, — ошеломлённо сказал Габриэль. — Наверное.

— Но вне зависимости от того, насколько менее омерзительно у вас получится это сделать, — продолжила Пандора, — у меня всё равно нет желания пробовать.

— Даже с мужем? — мягко спросил он.

Пандора надеялась, что сумерки помогут скрыть её покрасневшее лицо.

— Если бы я была замужем, у меня бы не было выбора, кроме, как выполнить свои законные супружеские обязанности. Но мне бы всё равно не хотелось.

— Не будьте так в этом уверенны. Я обладаю такими навыками убеждения, о которых вы ещё не слышали. — Его губы дрогнули, когда он увидел выражение её лица. — Пойдёмте внутрь и закончим игру?

— Не тогда, когда вы требуете от меня исполнения нечто такого, что противоречит всем принципам.

— Вы волнуетесь не о принципах. — Габриэль наклонился к ней поближе, осторожно заставляя прижаться к колонне. Его насмешливый шёпот проник в её правое ушко, как струйка дыма. — Вы беспокоитесь о том, что можете совершить нечто порочное и получить от этого наслаждение.

Пандора молча дрожала от стыдливого удивления, во всех потаённых местечках на её теле пробудилось медленное пламя возбуждения.

— Пускай решает судьба, — сказал Габриэль. — Что может случиться такого плохого?

Её ответ был честным и немного неуверенным.

— У меня может не остаться выбора.

— Ваша девственность не пострадает. Вы станете только немного менее невинной. — Он отыскал пальцами внутреннюю поверхность её запястья и стал поглаживать крошечную бьющуюся жилку. — Пандора, вы не оправдываете репутацию проказливого близнеца. Рискните. Давайте вместе устроим небольшое приключение.

Пандора не представляла, что когда-нибудь может оказаться беззащитной перед такого рода искушениями, никогда не догадывалась, как трудно окажется устоять. Тайная ночная встреча с ним станет самым по-настоящему позорным поступком в её жизни, и она была совершенно не уверена, что он сдержит своё обещание. Но её совесть представляла крайне хрупкую и ничтожную преграду на пути желания, которое казалось постыдным в его слепой силе. Нервы, голод и гнев обессилили Пандору, и она приняла решение слишком быстро, как и большинство своих решений.

— Я доиграю, — решительно заявила она. — И ещё до того, как вечер подойдёт к концу, в вестибюле будет звучать ваше будоражащее исполнение национального гимна. Всех шести куплетов.

В его глазах промелькнул удовлетворённый блеск.

— Я знаю только первый, так что придётся вам довольствоваться его исполнением шесть раз.

Возвращаясь в прошлое, Пандора не должна была удивляться тому, что последний кон проходил совершенно по-другому, чем первые два. Стиль игры Габриэля резко изменился, он больше не осторожничал, а, наоборот, был агрессивен и стремителен. Он выигрывал взятку за взяткой с удивительной лёгкостью.

Это было не обдирательство, а расправа.

— Карты меченые? — раздражённо спросила Пандора, пытаясь изучить их рубашки, не раскрывая своих карт.

Габриэль выглядел оскорблённым.

— Нет, колода была запечатанной. Вы видели, как я её вскрыл. Хотите, чтобы я принёс новую?

— Не утруждайтесь. — Она упрямо разыгрывала оставшиеся карты, уже зная, чем всё это закончится.

В подсчёте очков не было необходимости. Он выиграл с таким большим отрывом, что это стало бы бессмысленным занятием.

— Кузен Девон был прав, когда предупреждал меня, — с отвращением пробормотала Пандора. — Меня одурачили. Не такой уж вы посредственный игрок?

— Милая, — мягко отозвался он, — ещё будучи в коротких штанишках, я учился игре в карты у лучших шулеров Лондона.

— Поклянитесь, что карты не были краплёными, — потребовала она, — и что вы их не прятали в рукаве.

Он смерил её ровным взглядом.

— Клянусь.

В вихре беспокойства, гнева и самобичевания Пандора оттолкнулась от стола и встала, прежде чем он успел ей помочь.

— На сегодня с меня хватит игр. Пойду посижу с сестрой и другими девушками.

— Не сердитесь, — уговаривал её Габриэль, поднимаясь на ноги. — Вы можете отказаться от обещания.

Хотя она знала, что предложение было высказано в примирительных целях, Пандора, тем не менее, сильно оскорбилась.

— Я отношусь к играм серьёзно, милорд. Выплата долга — это дело чести или вы считаете, что, раз я женщина, то моё слово весит меньше вашего?

— Нет, — поспешно отозвался он.

Она бросила на него холодный взгляд.

— Я встречусь с вами позже.

Развернувшись, она ушла, стараясь, чтобы походка была размеренной, а лицо невыразительным. Но внутри неё всё застыло от жуткого страха, когда она подумала, с чем она вскоре столкнётся.

Рандеву… наедине с Габриэлем… ночью… в темноте.

О боже, что я натворила?

Глава 11