Дьявол весной

Габриэль потянулся к её голове с бессвязным звуком. Наклонившись ниже, Пандора прикоснулась к нему язычком и провела им вверх, словно по длинной сахарной конфете. На ощупь кожа оказалась нежной и мягкой, ничего подобного она раньше не пробовала.

Поймав Пандору подмышками, Габриэль подтянул её вверх, чтобы она оседлала его бёдра, а сильно возбуждённая плоть оказалась зажатой между ними.

— Ты сводишь меня с ума, — пробормотал он, прежде чем впиться в губы жены. Габриэль обхватил ладонью её затылок, небрежно вытащив несколько шпилек из заколотых локонов, а в это время другая его рука скользнула по её обнажённым ягодицам.

Когда Пандора начала извиваться на нём, Габриэль придал её путанным движениям ленивый ритм, его твёрдая плоть нежно тёрлась, раскрывая створки её лона. Кудрявая поросль на торсе Габриэля дразнила кончики грудей Пандоры и пускала огненные стрелы вниз, в самое чувствительное местечко на теле. Прикосновения к её лону стали ещё более плавными и нежными, ощущение было странным и распутным, скользящие движения жара и влаги…

Её голова дёрнулась вверх, и она застыла, став пунцовой.

— Я… там влажно… — сгорая от стыда, прошептала она.

— Да. — Веки Габриэля отяжелели, ресницы затеняли искрящуюся синеву его ленивых глаз. Прежде чем она смогла вымолвить ещё одно слово, он приподнял Пандору выше и припал к её груди. Он возобновил ритмичные движения, заставляя её объезжать его скользкую, обжигающую твёрдую плоть, в это время разминая руками её ягодицы, Пандора застонала. Он был медлителен, неумолим и дразнил до тех пор, пока её не начали переполнять ощущения, она отчаянно желала найти облегчение, освободившись от этого напряжения.

Осторожно перекатившись, Габриэль положил её на спину и начал покрывать горячими, лёгкими поцелуями. Его умелые руки бродили по её телу, вызывая покалывания на коже и поднимая крошечные волоски. Кончики его пальцев чертили извилистые узоры на внутренней поверхности её ноги, поднимаясь всё выше и выше, и наконец достигли горящей нежной плоти между бёдер. Он прикоснулся к ней с безмерной нежностью. Она почувствовала лёгкое давление кончика пальца, сосредоточившееся в одном месте, и застыла, когда он проскользнул вглубь. Вторжение вызвало ощущение жжения, её внутренние мышцы сжались, пытаясь его выдворить. Он что-то бормотал около её живота, и хотя Пандора не могла разобрать слова, низкий тембр его голоса успокаивал.

Палец пробрался глубже, находя чувствительные места, заставляя её задыхаться. Его рот опустился к треугольнику кудряшек, исследуя нежные створки. Габриэль заставлял её балансировать на краю неимоверного удовольствия, целуя и посасывая небольшой гребешок внутри лона, а его палец играл с ней внутри. Беспомощными отрывистыми движениями она тёрлась о него бёдрами, безмолвно выпрашивая облегчения. Габриэль ненадолго убрал руку, а потом давление вернулось с удвоенной силой, и она поняла, что он добавил ещё один палец. Пандора начала протестовать, но потом его рот сотворил нечто настолько удивительное, что она ахнула и распахнула трясущиеся бёдра.

С терпением и нежностью он уговаривал и ласкал, его язык двигался в устойчивом ритме, доведя удовольствие до мощного всплеска. Она застонала и напряглась, прижимаясь к нему, её бёдра приподнялись вверх. Пандора на мгновение замерла, а затем на неё обрушилась ослепляющая разрядка, прокатившаяся по всему телу. Она извивалась, кричала, задыхалась, всхлипывала, теряя всякий стыд в объятиях мужа. После того, как последние лёгкие содрогания исчезли, она не могла пошевелиться, находясь в полном ошеломлении. Его пальцы выскользнули из неё, оставив странное, пустое чувство после себя, интимный вход в её тело расширился и пульсировал.

Накрыв её собой, Габриэль устроился между бёдер Пандоры, его рука скользнула под её шею.

— Не напрягайся, милая, — прошептал он. — Вот так.

У Пандоры не было выбора, её тело обмякло, словно опустевшая перчатка.

Габриэль опустил руку вниз, и она почувствовала твёрдую гладкую плоть, описывающую круги вокруг уязвимого входа в её тело. Обжигающе-горячий, округлый кончик протолкнулся в нежную пещеру. Он постепенно заполнял её, его напор был огромным и неминуемым, от боли у неё перехватило дыхание, она и подумать не могла, что её тело сможет настолько растянуться внутри. Оно пульсировало и сжималось вокруг жаркой плоти.

Габриэль замер и с беспокойством посмотрел на неё, ожидая, когда она к нему привыкнет. Пригладив прядки волос, упавшие ей на лицо, он поцеловал жену в лоб.

— Ты можешь не ждать, — сказала Пандора, закрыв глаза, почувствовав внезапный прилив слёз.

Она почувствовала, как он легонько провёл губами по её векам.