Дьявол весной

— Я понимаю, что это может показаться понижением в должности в сравнении с работой в клубе. Но для меня нет ничего важнее её безопасности. Леди Сент-Винсент — молодая, любопытная, очень активная женщина с непривычным мышлением. Ей предстоит ещё многое узнать о мире… И миру предстоит многое узнать о ней. Оберегай мою жену, Драко. Это будет не так просто, как тебе кажется.

Драко коротко кивнул, и с его лица исчез намёк на раздражение.

Габриэль вернулся в настоящее, пока Пандора изливала своё недовольство.

— Я хотела, чтобы у моего лакея блестели глаза, как у Отца Рождества, а не чтобы у него был взгляд, как у наёмного викинга. Лакеи должны быть гладко выбриты, с приятной внешностью и милым именем, например, Питер или Джордж. А мой — хмурый и ворчливый, его зовут Драко, и у него чёрная борода. Ты бы видел его, когда я зашла в отдел игрушек в универмаге. Он стоял у двери с сердитым видом, сложив руки, все дети занервничали и начали искать своих матерей, — она бросила на Габриэля подозрительный взгляд. — Он что-нибудь знает о работе лакея?

— Не очень много, — признался он. — Драко работал в клубе в разных должностях. Но его обучает дворецкий, и он схватывает всё на лету.

— Почему у меня не может быть обычного лакея, как у остальных леди?

— Потому что ты не всегда будешь ездить туда, куда ездят другие леди. — Габриэль присел на стул, чтобы снять обувь и носки. — Ты будешь искать заводские помещения, встречаться с поставщиками, розничными и оптовыми торговцами и так далее. Если ты возьмёшь с собой Драко, я буду меньше волноваться о твоей безопасности. — Увидев упрямо стиснутые челюсти Пандоры, Габриэль решил применить другую тактику. — Конечно, мы его заменим, если хочешь, — сказал он, небрежно пожав плечами и начал расстёгивать пуговицы на подтяжках. — Но было бы очень жаль. Драко вырос в детском доме, и у него нет семьи. Он всегда жил в маленькой комнатушке в клубе и с нетерпением ждал момента, когда сможет впервые в жизни оказаться в настоящем доме и увидеть, на что похожа жизнь в семье. — Последнее предложение было чистым домыслом, но оно сработало.

Пандора послала ему многострадальный взгляд и вздохнула.

— О, ну ладно. Полагаю, мне придётся его оставить. И научить не пугать людей. — Она театрально упала на кровать, раскинув в стороны руки и ноги. Глядя в потолок, она тихо и мрачно проговорила: — Мой личный лакей-монстр.

Габриэль оглядел маленькую, распластавшуюся фигурку на кровати, чувствуя прилив веселья и страсти, от чего у него перехватило дыхание. Не прошло и секунды, как он уже взобрался на неё и впился поцелуем в её губы.

— Ты что творишь? — спросила Пандора, захлёбываясь от смеха и извиваясь под ним.

— Принимаю твоё приглашение.

— Что за приглашение?

— То, которое ты мне послала, когда легла на кровать в этой соблазнительной позе.

— Я плюхнулся назад, как умирающая форель, — запротестовала она и стала изворачиваться, когда он начал задирать её юбки вверх.

— Ты знала, что я не смогу устоять.

— Сначала прими ванну, — взмолилась она. — Тебя нельзя держать в доме. Придётся отвести в конюшню и отскрести карболовым мылом и берёзовой щёткой, словно коня.

— Ах ты, непослушная девчонка… Да, давай так и поступим. — Его руки похотливо блуждали под её юбками.

Пандора взвизгнула от смеха, отбиваясь от него.

— Стой, ты грязнуля! Иди в ванную, я тебя отмою.

Он прижал её к кровати.

— Ты будешь мне прислуживать? — вызывающе спросил он.

— Тебе бы это понравилось?

— Да, — прошептал он, притрагиваясь языком к центру её нижней губы.

В тёмно-синих глазах Пандоры сверкнуло озорство.

— Я искупаю вас, милорд, — предложила она, — но только если вы согласитесь держать руки при себе и оставаться неподвижным и окаменелым, как статуя.

— Я уже окаменел, как статуя, — он уткнулся в неё, подтверждая свои слова.

Пандора с усмешкой вылезла из-под него и направилась в сторону ванной комнаты, а он охотно последовал за ней.

Габриэля поражала мысль, что совсем недавно он верил будто ни одна женщина не сможет удовлетворить его так, как это получалось у Нолы Блэк с её «подрывными талантами», как сухо выразился его отец. Но даже в самые страстные моменты, свидания с Нолой всегда оставляли его жаждущим чего-то невыразимого и неуловимого. Интимной близости, которая выходила за рамки физической стороны процесса. Всякий раз, когда они пытались опустить защитные барьеры, пусть даже ненадолго, острые края их характеров оставляли взаимные шрамы. Никто из них не смог рискнуть показать недостатки и слабости, которые они так яростно оберегали.

Но с Пандорой всё оказалось по-другому. Она была природной стихией, неспособной оставаться кем-то другим, кроме, как самой собой, и каким-то образом притворяться рядом с ней не получалось. Всякий раз, когда Габриэль признавался в своих недостатках или ошибках, казалось, он только больше от этого ей нравился. Пандора с жуткой лёгкостью подобрала ключик к его сердцу и после выбросила.