Дьявол внутри нас

Сойдя с моста, Нихад и Омер медленно зашагали по проспекту Бабыали (Бабыали - старое название улицы Анкары в Стамбуле, где расположено большинство типографий, издательств и редакций стамбульских газет и журналов). Они направились к Беязиду, решив по дороге взглянуть на витрины книжных лавок. Молча поднимались они вверх по улице мимо витрин с выставленными в них артишоками в оливковом масле, кусками жареной бараньей печенки и книгами в безвкусных обложках. Когда они проходили мимо почты, Омер решил было побороть свою лень и наведаться в контору. Но время приближалось к обеду, его появление выглядело бы по меньшей мере нелепо, и он поплелся дальше, испытывая странное беспокойство, которое приписал ощущению невыполненного долга. За пятнадцать курушей он купил один из журналов, разложенных на прилавке торговца табаком рядом с мраморной колонкой для питьевой воды, и, заглянув в содержание, сунул журнал в карман.

Нихад был по-прежнему рассеян. Хотя у него не хватало денег на обед, он даже не заметил, что Омер выложил целых пятнадцать курушей за какой-то журнал. Как всегда перед полуднем, проспект был почти безлюден, и молодые люди не встретили ни одного знакомого. Дойдя до Беязида, они уселись за столик в одной из кофеен у мечети. Здесь тоже было пусто. В дальнем углу два злосчастных студента технического факультета монотонно зубрили лекции. У входа сидел бородатый софта (Софта - ученик мусульманского духовного училища) и, посматривая вокруг хитрыми глазками, курил кальян.

Некоторое время приятели молча глазели на проносившиеся по площади трамваи, на прохожих и нищих. Наконец Нихад, очнувшись от своих мыслей, поднял голову.

- Срочно нужны деньги!

- Знаю. Сейчас народ пойдет обедать, кого-нибудь из знакомых поймаем. Одной лиры хватит?

Нихад смерил приятеля презрительным и злым взглядом.

- Да я не о таких деньгах говорю. Нужны деньги для большого дела.

- Ты что, торговлю вознамерился открыть?

- Брось болтать чепуху, дорогой мой. Этого понять ты не в состоянии, так же как я не способен проникнуться твоими возвышенными идеями. Однако до конца своих дней оставаться студентом философского факультета я не намерен.

- Тогда поскорее кончай университет!

- Ну и что дальше? Неужели ты думаешь, меня удовлетворит университетский диплом?

Омер стал серьезным.

- Ты в самом деле, Нихад, в последнее время стал какой-то непонятный. Говоришь загадками, знакомства водишь со странными типами. Особенно мне не понравился этот, что смахивает на татарина, которого на днях я видел с тобой. Кто они - эти люди?

Нихад подозрительно огляделся по сторонам.

- Потише ты, болтун! Не суй свой нос в дела, в которых ничего не смыслишь. Произноси лучше свои умные речи и строй воздушные замки. Когда образумишься и спустишься с небес на землю, тогда и поговорим серьезно.

Он помолчал и, словно передумав, добавил:

- Впрочем, на днях все равно надо будет поговорить с тобой. А пока могу сказать только одно: нам нужны деньги.

- Вам нужны деньги? А кто это - вы? И сколько вам надо?

- Кто мы - сейчас не спрашивай. А денег нам требуется много, и нужны они нам всегда. Так-то, друг.

Омер рассмеялся.

- Я заинтригован…

Нихад оборвал его движением руки:

- Хватит! Я сказал, что скоро поговорю с тобой. Жди. А пока подумаем о том, где пообедать и как провести вечер.

К двум часам столовая напротив кофейни заполнилась посетителями. Среди них Нихад и Омер заметили нескольких знакомых, но не настолько близких, чтобы можно было занять у них на обед. Наконец, потеряв надежду, они съели по бублику и выпили по чашке кофе.

Было время школьных каникул, и после обеда все кофейни на площади у мечети Беязид заполнили учителя, приехавшие в Стамбул со всех концов страны. Эти «летние» клиенты, как их здесь называли, приходили группами по три-четыре человека и до вечера болтали или играли в кости. Вечером, также компаниями по три-четыре человека, они отправлялись в какой-нибудь дешевый ресторанчик в Бейоглу. С наступлением темноты в кофейнях оставались лишь те из них, кто не успел за зиму накопить денег, да студенты.

Омер и Нихад просидели в кофейне до вечера, время от времени пересаживаясь от стола к столу, чтобы укрыться от солнца. Они молчали: Нихад обдумывал свои планы; мысли Омера ни на чем долго не задерживались. Несколько раз он вынимал из кармана журнал, но, просмотрев заголовки, хлопал им по столу и бормотал:

- О господи, какая скучища! Куда от нее деваться? С ним такое случалось часто. Голова вдруг начинала

гудеть, он чувствовал тяжесть в груди, что-то сжимало горло. Неопределенные, но властные желания мучили его.

- Ты бы не скучал, если бы знал, чего хочешь, - сказал Нихад.

- Назови мне цель, которой стоило бы добиваться и ради которой можно пожертвовать жизнью… - умоляюще проговорил Омер.

Нихад рассмеялся.