Дьявол во плоти

Но сердце Кира забилось в бешеном ритме, его гул отдавался где-то в горле. Кингстон передал ему цепочку, с которой свисал замок в форме сердца. Кир взял её и с огорчением обнаружил, что руки слегка трясутся. Но у него всё-таки получилось вставить и повернуть ключ.

В комнате раздался тихий отчётливый щелчок.

Замок открылся и отсоединился от цепочки, как и ожидал Кир. Причин поднимать шумиху не было. Но глаза и нос защипало, комната превратилась в расплывчатое пятно, и Кир опустил голову. В горле встал ком, и ему пришлось откашляться.

В следующее мгновение Кингстон обхватил одной рукой его затылок, а другой сжал плечо, и притянул к себе. Это было не совсем объятие, но надёжная, немного грубоватая хватка очень его напоминало. Сквозь прерывистое дыхание Кир услышал нетвёрдый голос Кингстона.

— Ты всегда будешь сыном Лахлана Макрея. Но и моим тоже. — Он замолчал, а потом хрипло добавил: — Ты можешь быть и моим тоже.

— Да, — прошептал Кир. И на него вдруг снизошло умиротворение.

Меррит с трудом очнулась ото сна. Её одолевала такая усталость, что трудно было даже перевернуться в постели, как будто в одеяла зашили свинцовые гири. Она медленно приходила в себя, пытаясь сбросить остатки сладострастного сна о том, как они с Киром занимались любовью.

Вот только… это был не сон? Нет, Кир пришёл к ней в комнату посреди ночи и не дал вымолвить и слова. Он поцеловал каждый дюйм её тела, пока снимал с неё ночную рубашку. Меррит резко распахнула глаза. Оглядев комнату, она увидела, что ночная рубашка аккуратно сложена на соседнем стуле. Гадая, заметила ли это горничная, Меррит ещё глубже зарылась в одеяло. К счастью, горничная вскоре молча вышла и закрыла за собой дверь.

Обнажённая Меррит пребывала в блаженной неге, кончики грудей слегка саднило. Нежная плоть между ног оставалась чувствительной после того, как Кир всю ночь ласкал её, целовал, покусывал и дразнил. Вспомнив удовольствие, которое он ей доставил, Меррит поёжилась и по телу побежали мурашки. Находясь сверху, Кир размеренно двигал бёдрами. Он излучал силу и заявлял на Меррит права, вонзаясь в неё восхитительно глубоко и бесконечно долго. После, совершенно выбившись из сил, она пробормотала, что им нужно обсудить планы и провести следующий день в сборах для поездки на Айлей, и ей жаль, если он недоволен тем, что она настояла на своём. Кир не дал ей договорить, прижав к своей твёрдой волосатой груди. Вскоре Меррит начала вздыхать и зевать. На этом воспоминания обрывались.

Сквозь ставни в комнату проникал яркий солнечный свет. Как долго она спала?

Меррит потянулась и начала переворачиваться…

Внезапно она вздрогнула от того, что по руке скользнул какой-то предмет. Нащупав его, Меррит поняла, что это цепочка.

Браслет?

Меррит второпях выбралась из постели и, схватив ночную рубашку, натянула её на себя. Она поспешила к окнам, открыла ставни и в потоке солнечного света уставилась на браслет. С запястья свисала золотая цепочка для часов, застёгнутая крошечным золотым замком.

Меррит обуяли сотни эмоций, и все они были пронизаны паникой.

Кир уехал без неё.

Меррит захотелось что-нибудь сломать. Закричать. Как он мог уехать, не сказав ей? И что теперь делать?

В голове всплыли всего два слова:

"Ожесточись, Меррит".

Глава 35

Меррит довольно сносно перенесла долгое железнодорожное путешествие в Глазго. Однако после поездки на пакетботе по озеру Лох-Файн, а затем на другом пароходе по заливу Уэст-Лох-Тарберт она почувствовала усталость и лёгкую тошноту. Жаль, что не получалось насладиться прогулкой по пресноводному заливу на красивом чёрно-белом колёсном судне, украшенном полосатыми навесами над зоной отдыха на палубе. Но Меррит совершила ошибку, сначала спустившись в просторную женскую каюту. От лёгкой качки желудок взбунтовался. Она встала с шезлонга и подошла к перилам, надеясь, что прохладный ветерок поможет освежиться и унять дурноту.

— Миледи? — послышался нерешительный голос за спиной. Меррит обернулась и увидела приближающуюся пожилую пару. Привлекательная полная женщина в полосатой юбке и тёмно-зелёном дорожном плаще, была ей незнакома, но морщинистый худой мужчина с копной серебристых волос, выглядывающей из-под кепки, кого-то напоминал. И тут Меррит вспомнила, что он один из работников винокурни, которые вместе с Киром приехали в Лондон.

— Мистер Слорах, — представился он, похлопав себя по груди, — а это моя жена Фиа.

— Мистер Слорах! — воскликнула Меррит, выдавив слабую улыбку. — Рада снова с вами встретиться. Миссис Слорах… Очень приятно…

— Не могу поверить своим глазам! — воскликнул мужчина. — Откуда взяться такой важной даме на тарбертском пароходе.

Поморщившись, Меррит снова повернулась к воде.

— О боже, — хрипло проговорила она. — В данный момент не такая уж и важная. Как унизительно, мне очень… — Перегнувшись через перила, она тяжело задышала, обливаясь потом.

Миссис Слорах подошла к Меррит и протянула ей откуда-то взявшуюся салфетку.