Дьявол

Djabet kurczy sie i krztusi,
Az zlmny pot na nim bije:
Lecz pan kaze, sluga musi,
Skapal sie biledak po szyje.
Wytecial potem jak z procy,
Otrzasl sie, dbram! parsknal raznie:
«Teraz juzes w naszej mocy,
Najgoretszam odbyl laznie».

(Черт и корчится и трясется, аж холодным потом его прошибло, но — слушайся, слуга, господина, — Окунайся, бедняк, по самую шею… Выскочил потом быстрее камня из пращи, стряхнулся — брр! — фыркнул наскоро:

— Теперь уж ты в нашей власти, потому что претерпел я ванну, хуже которой быть не может!)

Колокольный звон, как символ божественных служб, призывающих верующих к молитве или хоть к религиозным размышлениям, злейший враг черта: он бежит куда попало, лишь бы не слыхать колокола. Поэтому колокольный звон прекращает бури, если они бесовского происхождения, и имеет много других благодетельных последствий, изображенных в известной надписи на колоколе:

Laudo deum verum,
Plebem voco,
Congrego deram,
Defuxictos ploro,
Testen fugo
Festa decoro
Funera plango,
Fudgura frango,
Sabbata pango.
Excito lentos,
Dissipo ventos,
Paco craentos;
Est me a cunctorum
Terror vox daemoniorum.

Мощи святых, восторжествовавших надо всеми нападениями и кознями Сатаны, помогали бесчисленному множеству других святых добиться подобного же торжества, равно как некоторые папские грамоты (brevi), носимые в ладонках на шее или зашитые в платье, а также разные амулеты. Довольно много предметов и в естественном мире, которыми можно воевать с чертом, так как он чувствует к ним острую антипатию. Из драгоценных камней таковы хризолит и агат: они обращают беса в бегство, — и сапфир: он примиряет человека с богом. Из растений — чеснок, мята и трава, называемая французами permanable: она дает силу повелевать демонами. Соли они также чрезвычайно боялись. В животном мире злейший враг их — вестник утра и восходящего солнца — петух. От крика его разбегается нечистая сила, хотя бывали случаи, что и не вся. Наконец, иным христианам случалось пускать против черта в ход просто собственные кулаки или добрую палку, — и ничего, тоже помогало. Даже, так или иначе, попав под власть дьявола, можно было считать свое дело не вовсе проигранным, ибо чистосердечное покаяние, с суровыми эпитимьями, не только выручало грешника из плена, но еще могло покорить ему «под нозе» и беса–то самого.

Однако жития множества святых, от малых и средних до самых великих, свидетельствуют, что арсенал всех этих надежных орудий оказывался состоятельным далеко не всегда. Попадались черти настолько дерзкие и бесстыжие, что, передразнивая угодника, повторяли слово за словом молитвы, которыми тот думал удержать их, и даже пели псалмы. Другие издевались над крестом, хотя он, обыкновенно, обращает бесов в бегство. Третьи пускались в пляс и амурились под самым кропилом. Словом: чем сильнее была защита, тем яростнее и упорнее становились их нападения.

Из людей самыми грозными врагами Сатаны являлись святые. Они сражались с ним то ради самозащиты, то других защищая от его мерзостей. Они должны были терпеть от него много козней и докуки, но часто они наверстывали все с лихвой, и торжество над бесом было тем полнее и славнее, чем больше и упорнее вел он свою атаку. Повестью о пакостях, учиненных Сатаной святым божьим, и наказаниях, понесенных им же от них же, можно наполнить многие толстые тома. Угодники и угодницы, анахореты с седыми бородами и юные благочестивые девы, едва вышедшие из детства, одинаково испытывали и ковы дьяволов, и торжество над ними.

Св. Антония бес тысячами досаждений — даже до побоев! — до того довел, что однажды отшельник взял, да просто плюнул ему в рожу. Бес так растерялся, что поджал хвост и дал тягу. Впрочем, плевок святого мог обладать специфическими силами, которых лишен плевок обыкновенного человека. По крайней мере, епископ Донат во времена Аркадия и Гонория, умертвил громадного и престрашного дракона, именно только плюнув ему в самую пасть.

Св. Сульпиций и св. Фродоберт, еще детьми, отгоняли крестным знамением беса, который мешал им ходить в школу. Другие святые, тем же средством, достигали еще более выразительных результатов. По рассказу Петра Преподобного, однажды проник в аббатство Клюни черт с намерением искусить уж не знаю какого монаха. Но приор, бывший человеком большой прозорливости и не меньшей святости, как пошел крестить нечистого, так, без всякого иного средства, загнал его в отхожее место.