Дьявол

Другая Юлиания, настоятельница обители Мойте Корнелио, когда дьявол уже очень надоел ей, бросила его себе под ноги и топтала, как топчут виноград в точиле.

Более поэтично укротила беса одна из многочисленных св. Гертруд. В нее безумно влюбился некий рыцарь. Но она, не будучи расположена к земным радостям и не мечтая об ином браке как с небесным женихом, ушла в монастырь. Тогда благородный рыцарь отдал все свое имущество ордену, в который вступила Гертруда, и в течение трех лет щедрая благотворительность довела его до нищеты. Огорченный не тем, что обеднел, но тем, что ему нечего больше жертвовать в честь своей возлюбленной, рыцарь уныло бродил по полям и лесам и однажды ночью повстречал черта. Последний обещает сделать его богаче, чем был, под условием, что по прошествии семи лет рыцарь заплатит ему своей душой. Влюбленный принял условие, расписался на контракте собственной кровью и, сделавшись несметно богатым, пошел опять сорить деньгами, во славу своей дамы. Между тем годы бегут, приходит условленный срок. Рыцарь идет проститься с девушкой и дает ей понять, какая судьба его ожидает. Затем, выпив стакан вина, который Гертруда ему предложила, садится на коня и, как честный должник, едет в полночь к условленному месту, где ждет его грозный кредитор. Но дьявол, едва его увидел, затрясся от испуга и, ничего не требуя, возвратил рыцарю контракт. Дело в том, что он увидал — позади рыцаря, на крупе коня — незримо сидящую саму св. Гертруду.

Иногда естественная вражда между демонами и святыми доходила до дуэльных вызовов, поединков и настоящих сражений в рукопашную. Св. Вульстан получил вызов на борьбу от какого–то глупого черта, когда молился

в церкви перед алтарем, — принял поединок и задал бесу жесточайшую трепку. Святому Андрею Скифскому было однажды странное видение: будто он находится в цирке, где с одной стороны выступает партия эфиопов, т.е. бесов, а с другой — партия, мужей в убеленных одеждах, т.е. христиан. Эфиопы, беседуя между собой о беге и борьбе, казалось, возлагали свои надежды, главным образом, на некоторого черного исполина, превосходившего всех их ростом и силой. А белые сомневались: кто из них в состоянии помериться с этим эфиопом. Андрей выступил против него и победил. Цирк гремит от рукоплесканий белых, и ангел приносит в награду победителю обычные три венка. Иногда подобные цирковые состязания между силой христианской благодати и дьявольским обаянием происходили не в сонном видений и не с аллегорическим задним смыслом, а в самой осязательной реальности.

Бл. Иероним рассказывает в житии св. Илариона, что некий «Италик, гражданин города Газы Палестинской, бывший христианин, приготовлял коней для состязания в цирке с газским дуумвиром, поклонником идола Марны, Итак он, имея соперником своим чародея, который известными демоническими заклинаниями препятствовал коням одного и возбуждал к бегу коней другого, пришел к блаженному Илариону и просил его не столько повредить врагу, сколько запретить его самого. Почтенному старцу показалось неуместным тратить молитву по пустякам такого рода. Когда он засмеялся и сказал: «Зачем ты не отдашь лучше цену коней твоих бедным?», тот отвечал, что это — общественная обязанность, и что он делает это не столько по желанию, сколько по принуждению; что он не может, как христианин, употреблять волшебство, но просит прежде всего помощи от раба христова, особенно — против газских врагов божьих, которые и ругаются не столько над ним, сколько над церковью христовой. Тогда, упрошенный братиями, которые присутствовали при этом, он велел наполнить водой глиняную чашку, из которой обыкновенно пил, и отдал ему. Взяв ее, Италик окропил и стойло, и лошадей, и возниц своих, колесницу и запоры карцеров. Ожидание народа было удивительное: потому что соперник, смеясь над этим самым, бесчестил Италика, а доброжелатели Италика торжествовали, обещая верную победу себе. Вот, когда был дан знак, эти летят, те встречают помехи, под колесницею этих горят колеса, те едва, видят спины пролетевших мимо. Крик народа был чрезвычайный, так что сами язычники гремели, что христос

победил Марну. После этого взбешенные противники требовали на казнь Илариона, как зловредного христианина. Но победа, несомненная как для них, так и для многих, возвращавшихся с торжественных игр, была поводом к обращению в христианство очень многих».

Некий дюжий и набожный ломбардец только о том и молил бога, как бы ему намять бока черту. Однажды, путешествуя в Испании, встретил он в поле нищую старуху, разбитую параличом, высохшую как пергамент, и с такой гнусной образиной, что честный ломбардец, нисколько не усомнившись, что, наконец–то судьба, послала ему черта навстречу, без долгих разговоров набросился на эту бабушку и выколотил из нее остаток жизни. Но не было особенно редким, чудом, и взаправду побить черта — самого настоящего черта огненной породы и прямо из ада. Когда Сатана похитил перчатку разбойника. Роллона, —