Дьявольская Королева

Я не стала соревноваться с Анной, а просто медленно ступала следом, король же пустил своего жеребца в легкий галоп и быстро поравнялся с кобылой герцогини. Он увлекся и сделал это с мальчишеским азартом.

— Быстрее! — подгоняла герцогиня грума. — Быстрее!

Увлеклись и другие женщины. Началось глупейшее состязание. Герцогиня далеко отстала от короля, другие женщины подскакивали на своих маленьких тронах. Герцогине не нравилась рысь, и она нервно понукала грума. Тому пришлось перейти на галоп. Анна нагнулась и ухватила кобылу за белую гриву.

Результат оказался предсказуемым. Я пришпорила Зевса, пустила его в галоп и подъехала в тот момент, когда грум заметил, что ведет лошадь без седока. Король, увлеченный игрой, весело умчался вперед.

Вскрикнув, я спешилась и подбежала к герцогине. Она лежала на боку. Ее юбки задрались, обнажив тонкие белые ноги и не только. Когда мадам Гонди впервые явилась помочь мне одеться, то высказалась о моих панталонах — не об их тонком кружеве и вышивке, а о том, что француженки их вовсе не носят. Сейчас я в этом убедилась. Герцогиня д'Этамп повернула голову, увидела, что обнажена, и одернула юбки. Я подавила улыбку. Оказывается, ее волосы не были светлыми от природы. Они были тускло-каштановыми, как у меня.

Анна не пострадала, ее головной убор остался на месте, но она не поднималась, пока не убедилась, что король заметил ее падение. Когда подъехали остальные, я протянула герцогине ладонь.

— Ну, — громко воскликнула я, — вижу, что и вы решили отвлечь короля от своего красивого лица!

Франциск и дамы захихикали. Анна встала, опершись на мою руку. Глаза ее яростно сверкали: моя издевка дошла до цели. Пытаясь разрядить обстановку, я сделала комплимент ее храбрости и постаралась на обратном пути держаться позади короля, чтобы герцогиня ехала рядом с ним.

Уже тогда я подозревала, что если испорчу отношения с Анной, то король мне этого не простит. И тогда я потеряю все.

ГЛАВА 18

В тот вечер Франциск устроил семейный ужин. За столом присутствовали его дети, сестра Маргарита, ее дочь Жанна, а также коннетабль — тучный, седовласый Анн де Монморанси. Он был посвящен почти во все, поскольку ему были доверены ключи от королевской резиденции. Королева Элеонора пришла со своей камеристкой, мадам де Пуатье. Мой муж присоединился к нам поздно. Он бросил враждебный взгляд на отца и уселся между мной и тетей Маргаритой. Я приветливо поздоровалась с Генрихом, но тот отвел глаза.

Король заговорил. Его впечатлило мое достойное поведение после падения и моя храбрость — женщина попыталась совершить трудный прыжок через препятствие. Описывая инцидент, он немного все приукрасил, с юмором описывая, как герцогиня отчаянно подпрыгивала на седле и в итоге с него свалилась. Разумеется, он не упомянул имя, а называл ее «одна из дам», чтобы не смущать королеву.

Генрих понял, какую даму отец имеет в виду, и, пока присутствующие смеялись, хмурился, слушая забавную историю.

Король также сообщил, что по просьбе «одной из дам» он отдал распоряжение сделать несколько копий такого седла, как у меня. Тогда «придворные дамы уже не отстанут от своего короля».

Королева Элеонора, мадам де Пуатье и коннетабль Монморанси язвительно усмехались, однако не осмелились выразить свое несогласие. Генрих морщился, его явно что-то угнетало. Я попыталась рассеять его дурное настроение и развеселить его, но чем больше я шутила, тем мрачнее он становился.

После ужина я нашла мужа во дворе, у лестницы, ведущей к нашим раздельным покоям. После того как Элеонора и дети короля скрылись на разных лестницах, я направилась к Генриху, собираясь побеседовать с ним наедине.

— Ваше высочество, — начала я тихо, — кажется, вы недовольны мной. Я вас чем-то обидела?

Генрих так быстро взрослел, что каждый день приносил новые изменения. Он был уже выше, чем при нашей первой встрече, нижняя челюсть вытянулась и потяжелела, и нос меньше бросался в глаза. Его лицо стало почти красивым. Раньше волосы у него были совсем короткими, но с нашей свадьбы так отросли, что теперь падали ему на воротник. Хотя борода его была все еще неровной, усы уже производили впечатление.

Я думала, что он покраснеет, начнет заикаться и постарается как можно быстрее ретироваться. Но он вдруг накинулся на меня.

— Эта шлюха, эта потаскуха… вы что, намерены с ней подружиться? Она же гадюка, мерзкое создание!

Я онемела и заморгала: до сих пор я ни разу не сталкивалась с его гневом, не слышала от него таких выражений.

— Мадам д'Этамп? — уточнила я. — Вы решили, что я с ней подружилась?

— Вы с ней катались.

У Генриха был холодный, обвиняющий голос.

— Король пригласил меня. Ее компании я не искала.

— Вы помогли ей, когда она упала.

— А что я должна была делать, ваше высочество? — удивилась я. — Плюнуть на нее, пока она лежала на земле?