Дьявольская секта (Сборник)

— Мне это стало известно еще до того, как вы спохватились и изъяли ваш поднос из экспозиции, — самодовольно заметил Холстед.

— Как это можно забыть о том, что имеешь? — раздраженно спросил я. — Более того, далее не догадываться об огромной ценности собственной вещи! Поразительно!

— Но ведь случилось же такое в вашей семье! — парировал Фаллон. — Однако в моем случае все было совсем иначе. Я учредил фонд, который, помимо всего прочего, имеет музей. Я не слежу за всеми приобретениями этого музея, поэтому и не знал ничего о подносе. Так или иначе, но один из подносов хранится именно там.

— Один. А как же вы вышли на второй?

— Со вторым дело обстояло несколько сложнее. Не правда ли, Пол? — хитро прищурился Фаллон. — У Мануэля де Виверо ведь было двое сыновей, Хайме и Хуан. Так вот, Хайме остался в Мексике, основав мексиканскую ветвь этого семейства. Хуану же Америка опостылела, и он с богатой добычей вернулся в Испанию, где тоже стал алькальдом — это нечто вроде сельского мирового судьи. Сын же его, Мигель, пошел дальше своего отца, став богатым судовладельцем.

И вот наступили неспокойные времена, когда между Испанией и Англией возникли трения. Решив раз и навсегда положить этому конец, испанский король Филипп Второй начал строить армаду. Мигель де Виверо внес в это дело свою лепту, подарив королю судно под названием «Сан-Хуан де Уэльва» и лично встал на капитанский мостик. Судно ушло в поход вместе со всей армадой и не вернулось. Пропал и сам Мигель. Однако его дело продолжало жить под руководством его сына, и довольно долго — до конца восемнадцатого столетия. К счастью, сохранились все записи о делах этой компании, из которых я почерпнул любопытнейшие данные. В частности, в одном из своих писем к жене Мигель просил се прислать ему поднос, изготовленный его дедушкой в Мексике. Этот поднос он взял с собой в плавание к берегам Англии. Тогда я решил, что на Этом поиски молено прекратить.

— Я обнаружил это письмо раньше вас, — самодовольно отметил Холстед.

— Все это довольно-таки трудно понять, — признался я. — Детективная история со множеством загадок! И что же вы сделали?

— Я приехал в Англию, — продолжал Фаллон, — но не ради подноса, который, как я был уверен, покоится на дне моря, а в гости к одному из своих коллег. Как-то раз я случайно упомянул в разговоре о своих поисках в Испании, и один из преподавателей Оксфорда, эдакий забавный книжный червь, сказал, что нечто подобное ему встречалось в письмах Геррика.

— Поэта? — изумленно вытаращился я на Фаллона.

— Совершенно верно, — подтвердил он. — Он был настоятелем церкви в Дин Прайор, это неподалеку отсюда. Так вот, некий Гусан, местный торговец, написал ему письмо, которое наверняка и не сохранилось бы, если бы предназначалось другому человеку, менее известному.

— Мне это неизвестно, — оживился Холстед. — Продолжайте.

— Это не имеет особого значения, — устало заметил Фаллон. — Ведь мы все равно знаем, где теперь поднос.

— Мне тоже интересно, — сказал я.

— Хорошо, — пожал плечами Фаллон. — Геррику наскучила сельская жизнь, но он был очень привязан к Дин Прайор. Заняться ему особенно было нечем, и он, как я догадываюсь, проявлял куда больший интерес к своим прихожанам, чем к рутинным обязанностям сельского священника. В число занимавших его людей входил, несомненно, и Гусан, которого он попросил изложить на бумаге то, что незадолго до этого он поведал священнику на словах. Если быть кратким, то фамилия Гусан происходит от Гузман, а дедушка Гусана был матросом на корабле «Сан-Хуан». Претерпев множество злоключений, этот корабль затонул во время шторма у мыса Старт-Пойнт. Капитан — Мигель де Виверо — скончался еще до крушения судна от тифа, так что чудом спасшийся Гузман, предок Гусана, выбрался на берег, прихватив с собой в качестве личной добычи поднос. Внук Гузмана, тот самый Гусан, который описал всю эту историю в письме к Геррику, даже показывал священнику этот трофей. Не знаю только, как поднос оказался в вашем доме, — закончил свой рассказ Фаллон.

— Так вот почему вы рассмеялись, когда я порекомендовал вам встретиться с Дейвом Гусаном! — с улыбкой воскликнул я.

— Я был слегка потрясен, — признался Фаллон.

— Я не знал ровным счетом ничего о Геррике, — сказал Холстед. — Я лишь пытался проследить путь морской экспедиции и выяснить, где затонуло судно «Сан-Хуан». И вот в Плимуте мне случайно попался на глаза снимок в газете.

— Вам просто повезло, — закатив глаза к потолку, фыркнул Фаллон.

— Однако я опередил вас! — осклабился Холстед.

— Да, опередили, — раздельно произнес я. — А потом мой брат был убит.

— На что это вы намекаете? — взорвался Холстед.

— Просто констатирую факт, — Сухо сказал я. — Вы знали Виктора Нишеми?

— Я впервые услышал это имя на слушании дела в суде. Должен отметить, что мне не нравится ход ваших мыслей, Уил.

— Мне тоже,— с горечью отметил я.— Давайте оставим эту щекотливую тему на время. Скажите, профессор Фаллон, к каким выводам вы пришли, исследовав свой поднос?