Дьявольская секта (Сборник)

— Золота здесь скопилось за многие века вполне достаточно, — пояснил Фаллон. — За двенадцать лет Виверо мог наворовать у своих богатых заказчиков его немало. К тому же зеркала сделаны не из чистого золота, а из сплава его с серебром и медью. Недаром испанцы упоминают о красном оттенке золота индейцев, а им оно обязано именно меди, которой у них было предостаточно.

Фаллон вытряс из трубки пепел.

— Что ж, мне пора заняться расписанием работ на следующую неделю, — сказал он. — Между прочим, Рудецки видел в лесу чиклерос. Я распорядился, чтобы никто не покидал лагерь и не шлялся по окрестностям. Это касается и вас.

Последнее замечание быстро развеяло мои фантазии. Я вернулся в лагерь и отправил через лагерь номер один телеграмму для Пэта Харриса, в которой сообщил ему об этих малоприятных событиях. Ничего больше, к сожалению, сделать я не мог.

5

Программа моих подводных исследований несколько разочаровала Фаллона.

— Всего два часа в день? — с недовольным видом спросил он.

Мне пришлось объяснять ему биофизические основы ныряния на значительную глубину:

— Мы опускались на глубину около ста футов, абсолютное деление на которой равняется четырем атмосферам, или шестидесяти фунтам на квадратный дюйм. На дыхании это никак не сказывается, поскольку впускной клапан пропускает воздух в легкие под давлением, равным давлению окружающей ныряльщика воды. Так что опасности быть раздавленным из-за разницы в давлении не существует.

Проблема заключается в том, что с каждым вдохом ныряльщик получает в четыре раза больше как кислорода, так и азота. И если кислород легко усваивается организмом, то лишний азот скапливается в тканях. При резком изменении давления до нормального, он освобождается, образуя в кровеносных сосудах пузырьки, кровь вскипает, и человек погибает. Вот почему следует подниматься с глубины на поверхность очень аккуратно и со множеством остановок, продолжительность которых рассчитана Адмиралтейством, вернее, врачами морского министерства, специалистами в этом деле.

— Хорошо, — раздраженно прервал меня Фаллон, — мне все это понятно. Но ведь все равно у вас уходит на погружение и всплытие только половина дня. Вы вполне могли бы делать одно погружение утром, а второе — после обеда.

— Это невозможно, — сказал я. — Требуется по крайней мере еще пять часов, чтобы после подъема ныряльщика на берег весь избыточный азот вышел из его организма. Так что увы, но мы можем нырять только один раз в день.

Фаллон вынужден был удовлетвориться этим.

Плот, сделанный для нас Рудецки, оказался весьма полезным. Мы отказались от первоначального замысла подвесить на спущенном с плота тросе запасные баллоны, а вместо этого укрепили их на плоту, и по гибким шлангам воздух подавался непосредственно к впускному клапану. Таким образом я получил возможность обследовать подводную пещеру на глубине семидесяти футов. Она оказалась довольно большой и имела форму вывернутого мешка, что навело меня на мысль накачать в нее воздух при помощи шланга и насоса, вытеснив при этом воду. Мы обрели уникальную возможность снять на глубине с себя маску и нормально дышать воздухом. Перед входом в пещеру я на всякий случай повесил лампу и оставил запасной фонарь внутри.

Фаллон перестал выражать недовольство, когда увидел, что мы достаем со дна. Правда, сперва нам пришлось откачать неимоверное количество ила и тины, и первым нашим трофеем был человеческий череп, навеявший на меня мрачные предчувствия, но зато потом мы стали отправлять наверх самые разнообразные изделия: золотые и медные маски, кубки, чаши, колокольчики, кулоны, браслеты, перстни, серьги, ожерелья и пуговицы с элементами из нефрита, а также ритуальные ножи из кремния и обсидиана, копья, пращи, сохранившиеся в воде под слоем ила, и восемнадцать тарелок типа той, что демонстрировал мне Фаллон.

Но венцом нашей добычи была изящная золотая статуэтка девушки высотой около шести дюймов. Аккуратно очистив, Фаллон поставил ее перед собой на стол.

— Выполнено в стиле майя, — озадаченно проговорил наконец он, — но столь тонкую работу они сделать не могли. Взгляните хотя бы на ее профиль!

Катрин взяла статуэтку в руки.

— Она прекрасна, не правда ли? А что, если ее изготовил для жрецов майя сам Виверо?

— Бог мой! — воскликнул Фаллон, потрясенный этой догадкой. — Так оно, скорее всего, и есть! В таком случае нам невероятно повезло.

— Чему здесь удивляться, — сказал я и обвел рукой выставленные на полках сокровища. — Ведь все эти предметы были принесены в жертву, не так ли? Майя дарили Чаку самые ценные вещи. Вот и эту статуэтку они кинули в синот.

— Фигурка была отлита, — добавил Фаллон, — и, скорее всего, самим Виверо. Но ведь он мог сделать и несколько таких статуэток.

— Я склонна думать, что эта была первой, — сказала Катрин.

— Сколько же все эти находки могут стоить? — обвел я взглядом сияющие золотом драгоценности. — Сколько за них молено выручить, продав их с аукциона?

— Эти уникальные предметы никогда не пойдут с молотка, — нахмурился Фаллон. — Правительство Мексики позаботится об этом, и я тоже.