Дьявольская секта (Сборник)

И тут он ударил ее — не открытой ладонью по щеке, а сжатым кулаком в подбородок. Катрин отлетела через всю комнату в угол и сползла без чувств по стене. Не долго думая, я схватил со стола бутылку и треснул Холстеда по башке. Бутылка, правда, не разбилась, но от этого ему не стало легче: широко раскрыв рот, он закачался, согнув колени, и я дал ему еще разок по затылку. Лишь после этого Холстед медленно осел на пол.

— Порядок, — тяжело дыша, сказал я. — Еще вопросы будут?

— Ты молодец! — одобрительно хмыкнул Рудецки. — У меня у самого давно чесались на этого ублюдка руки.

Они с Фоулером подняли Катрин с пола и усадили на стул у стола. На Холстеда никто даже не взглянул, и он продолжал валяться там, где упал.

У Катрин кружилась голова, и Фаллон налил ей чистого виски в бокал.

— Я же просил вас избавить меня от этого типа, — укоризненно сказал мне он.

— Теперь об этом уже бесполезно говорить. Джо, заберите у этого ублюдка пистолет, на него нельзя полагаться. Спросите у Катрин, где он.

— В ящике возле кровати, — слабым голосом сказала она.

— Заберите его, Смитти, — приказал Рудецки помощнику. — А ты славно ему врезал, Джемми, —пнул он ногой Холстеда. — У него теперь долго еще будет раскалываться башка.

Катрин глотнула виски и раскашлялась. Я с тревогой спросил, все ли с ней в порядке. Она потерла подбородок:

— Он сошел с ума, — прошептала она. — Он ненормальный.

— Отнеси Холстеда в его домик и запри там, — сказал я Рудецки, кладя ему руку на могучее плечо. — У нас и без дураков хватает забот.

— А все-таки здорово ты ему врезал, — радостно осклабился Джо. — Эх, жаль, я не успел!

— Можешь сделать это в любой момент, тебя за это не уволят, — успокоил его я. — Мое терпение лопнуло, мне надоело за него заступаться.

Рудецки с Фоулером поставили Холстеда на ноги, он взглянул на меня с ненавистью, поводя головой, и Фоулер вытолкнул его за дверь. Я обернулся к Катрин:

— Как ты себя чувствуешь?

— А как я могу себя чувствовать после драки с мужем у всех на глазах? — криво усмехнулась она. — Он сильно изменился, — добавила она, опуская глаза.

— Он изменится еще больше, если и дальше будет делать пакости, — сказал я. — И совсем не так, как ему этого хотелось бы. Катрин, веры ему больше нет, и ты больше не сможешь защитить его. Да и не должна этого делать.

— Я понимаю, — тихо произнесла она.

Снаружи послышался крик, потом грохнул выстрел, и тотчас же началась настоящая пальба. Выскочив из домика, я побежал к домику Рудецки. Он сделал мне рукой знак пригнуться, прячась за задней стеной.

— Холстед вырвался и побежал к лесу, — тяжело дыша, сообщил мне он. — Мы кинулись было следом, но они начали по нам стрелять. Мне кажется, Холстеда убили. Я видел, как он упал, добежав до леса.

За спиной кто-то всхлипнул, я обернулся и увидел Катрин.

— Скорее спрячься в дом! — сердито крикнул ей я. — Здесь опасно!

Две крупные слезы скатились по ее щекам, она повернулась и пошла, ссутулившись, прочь. Плечи ее вздрагивали. Я еще немного постоял на окраине поселка, но ничего больше не произошло: ни выстрелов, ни криков, никаких проявлений жизни живых существ. В гнетущей тишине над Уаксуаноком завис сплошной стеной ядовито-зеленый непроходимый лес.

3

Я понимал, что за нами все время наблюдают, поэтому нужно было решить, как лучше опустить наши находки в синот: не таясь либо скрытно. Поразмыслив, А пришел к выводу, что следует выбрать второй вариант. Если мы сделали бы это открыто, Гатт мог заволноваться и напасть на нас немедленно, пока мы работаем, и тогда уже ничто его не остановило бы.

Из этого следовало, что нужно вскрывать ящики и переносить их содержимое по частям к воде, вернее, в мой домик, расположенный рядом с синотом. Можно, конечно, и просто побросать находки в воду, но жаль было так поступать, имея возможность спрятать сокровища в подводной пещере. И мы решили опускаться в воду по ночам, а груз нам будет спускать на тросе Рудецки.

Днем все старались делать вид, что жизнь в лагере идет своим чередом: бродили между Домами с непринужденным видом, но постепенно все ценности скапливались в металлических корзинах на полу моего домика. Одновременно шла подготовка к обороне. Не теряя времени даром, Смит и Фоулер собирали подходящие для укрепления стен материалы и складывали их в местах, легко доступных ночью. Время тянулось мучительно медленно, и вот наконец солнце побагровело и опустилось в ореоле красной дымки, напоминающей спекшуюся кровь.

С наступлением темноты работа закипела. Смит с Фоулером начали таскать бревна и доски в домик и обивать ими стены. Рудецки подготовил большие баллоны с воздухом и подтянул плот к берегу, а мы погрузили их на плот. После этого мы перенесли на плот все сокровища и погрузились в синот.

Пещера оказалась в том же состоянии, в котором мы ее и оставили, и воздух в ней был хороший. Выбравшись на уступ, я включил внутреннее освещение, собственный фонарь и помог выбраться из воды Катрин.

 — Здесь достаточно места, чтобы разместить все сокровища, — сказал я ей. Она вяло кивнула мне в ответ.