Дьявольская секта

Джейн, не желая спорить, оставила эту тему и отправилась к морю одна. Бухта Колвин, являющаяся частью поместья Уолтера, представляла из себя маленький песчаный пляж, усеянный камнями и окаймленный высокими скалами. Коттедж, в котором поселились Джейн и Бенедикт, нависал над берегом в том месте, где горная порода возвышалась над полосой песка не более чем на шесть метров, и находился метрах в двухстах от края скалы. Это расположение было идеальным, из окна гостиной виднелся отрезок берега, ограниченный с севера полуразрушенным замком с часовней, а с юга — скалой, поросшей папоротником и вереском. Закаты были потрясающими. После первого обеда в коттедже Джейн и Бенедикт долго смотрели, как солнце спускается в темнеющее море.

— Ты, как всегда, оказалась права, — с улыбкой заявил Бенедикт, сжав руку Джейн. — Ты знала, что это отличное место для работы.

На следующее утро он раскрыл чемодан с книгами, разложил на столе свои бумаги и принялся стучать на своей старой пишущей машинке, вокруг которой стояли многочисленные чашки с остатками кофе и переполненные пепельницы. Проблемы Уолтера были забыты; Бенедикт узнал от своего кузена, что у того «временная нехватка наличных», как выразился Уолтер. Это открытие, а также явно безобидный характер общества убедили Бенедикта в том, что он тревожился напрасно.

— Конечно, я, — сказал он Джейн, — никогда бы не отдал часть моего дома чужим людям, даже столь приличным и спокойным, как эти, но если их присутствие не мешает Уолтеру и способствует решению его финансовых проблем, я не вижу в этом соглашении ничего дурного. Гвайнет полезно общение с новыми людьми. По-моему, она живет слишком замкнуто.

Джейн задумалась о Гвайнет. Несмотря на то, что она была старше девушки более чем на тринадцать лет, Джейн во время их редких встреч всегда испытывала чувство собственной неполноценности. Гвайнет получила скромное домашнее образование с помощью гувернантки, но ее ум был весьма острым; большую часть своей жизни Гвайнет имела проблемы со здоровьем, но это не повлияло на эффектную внешность девушки. Джейн восхищалась ее стройной фигурой, вьющимися рыжими волосами, широко поставленными голубыми глазами; в присутствии Гвайнет она всегда казалась себе полной, неловкой и глупой. Увлечение Гвайнет современной молодежной культурой, яркие плакаты с портретами поп-артистов, пластинки с записями модных американских «белых» блюзов, литература о таких знаменитостях шестидесятых годов, как Че Гевара, Энди Уорхол и Стокли Кармайкл — все это вызывало у Джейн ощущение оторванности от этого агрессивного, непонятного поколения.

Поэтому, даже когда Бенедикт уселся за работу и Джейн обрела избыток свободного времени, она избегала ежедневных визитов в Колвин-Корт. Она говорила себе, что не хочет утомлять Гвайнет общением; если Гвайнет нуждается в нем, она может преодолеть расстояние в три четверти мили между главным домом и коттеджем. Но Гвайнет, очевидно, не испытывала такой потребности. Она не приходила в коттедж; это вызывало у Джейн чувство тайного облегчения и одновременно огорчало ее. Если не считать утренних визитов в магазин, она не виделась ни с кем, кроме Бенедикта, и была бы рада общению с другой женщиной.

Она довольствовалась долгими прогулками. Доходила до замка, огибала мыс, направлялась мимо дюжины пустынных скалистых бухт к дальнему выступу полуострова Говер. Она гуляла и в другую сторону, к востоку от Колвина, мимо других бухт, к Порт-Айнону, и никогда никого не встречала. В июне сезон еще только начинался, переменчивая погода отпугивала отдыхающих. После прогулок она острее ощущала изолированность коттеджа.

На четвертый день после их прибытия в Колвин погода улучшилась; последние два дня выдались дождливыми, но в это утро солнце сияло; Джейн решила воспользоваться этим и позагорать на пляже. Перемыв посуду после завтрака, она оставила Бенедикта наедине с клубами табачного дыма и глубокими мыслями и отправилась на берег в пляжном халате с последним номером ее любимого женского журнала.

Кот последовал за ней. Она почти не видела его эти дни, каждое утро он исчезал куда-то, а появлялся лишь к ночи, но сегодня он побежал вслед за Джейн на пляж. В его поведении ощущалось беспокойство. Один раз чайка приземлилась в нескольких футах от Марбла, и он погнал ее к морю, но его испугала набегающая волна. Он никак не мог угомониться и спокойно понежиться под лучами солнца.

Через некоторое время его нервозность передалась Джейн, она подняла голову, но увидела лишь чаек и диких лошадей, которые мирно паслись возле замка на поросшей короткой травой скале. Она снова уткнулась в журнал, но тотчас поняла, что напрочь забыла то, о чем читала. Снова оторвав глаза от страницы, она заметила, что Марбл исчез.

Он трусил по песку к тропинке, которая шла от пляжа; хвост его покачивался из стороны в сторону, уши поднялись; пытаясь понять, что привлекло внимание кота, она увидела человека, приблизившегося к верхней точке тропинки и остановившегося там; он явно собирался спуститься вниз.

Это был Тристан Пуул.

V