Дьявольская сила

– Великолепно, – отозвался он, когда я назвал цифры кода. – По условиям, предложенным самими вкладчиками, теперь, когда у вас есть доступ к вкладу, он переходит из пассивного состояния в активное…

– Вкладчики? – удивившись, перебил я его. – Разве вкладчик не один?

– Да, сэр, не один. Этот счет открыт на двух вкладчиков. Ваша супруга в качестве законной наследницы является только одним из них.

– А кто второй-то вкладчик? – задала вопрос Молли.

– А вот этого сказать вам не могу, – пояснил Эйслер виноватым и вместе с тем снисходительным тоном. – Требуется вторая подпись. По правде говоря, я и сам не знаю, кто такой этот второй владелец вклада. Порядок таков: совладельцы вклада сообщают нам каждый по отдельности свои цифры и порядок кода, открывающего двери в хранилище, и мы вводим эти данные в компьютеры. При этом зашифровываются также образцы их подписей. Таким образом, в случае необходимости, выведя этот код на экране дисплея можно получить изображение подписи вкладчика, так сказать, в натуре, графически. Вот какую сложную систему применяем мы у себя в банке в целях безопасности, чтобы в случае, если к нам будут предъявляться какие-либо претензии, никто не смел бы обвинить служащих банка в каких-то махинациях.

– Ну а что же все это значит для нас? – задала вопрос Молли.

– А это значит, – стал объяснять Эйслер, – что вам позволено на законном основании всего лишь осмотреть хранилище и проверить его содержимое. Но вы не вправе ни забрать назад вклад, ни перевести его в другое место без ведома и разрешения второго вкладчика.

* * *

После этого мы в сопровождении доктора Альфреда Эйслера спустились в тесном лифте на несколько пролетов ниже и, оказавшись глубоко под Банхофштрассе, направились в хранилище.

Сначала мы прошли по короткому коридору, застланному серым ковром, вдоль его стен тянулись стальные рельсы-поручни. В самом конце коридора стоял здоровенный охранник в униформе оливкового цвета. Он поздоровался с директором банка и отпер тяжелую стальную дверь.

Молча мы прошли через эту дверь, спустились немного вниз и по другому коридору со стальными поручнями вошли в небольшое закрытое помещение, обозначенное цифрой 7. В нем стояла клетка, три стены которой сделаны из стальных рельсов, а четвертая была сплошной металлической из блестящей хромированной стали. В центре помещения находился большой штурвал с шестью спицами – очевидно, какой-то механизм, открывающий и закрывающий сплошную металлическую стену.

Эйслер снял с кольца на своем поясе ключ и открыл клетку.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласил он, показав на маленький столик из серого металла и два стула около него. В центре стола мы увидели бежевый настольный телефон без диска или кнопок и небольшой черный электронный клавишный пульт.

– В условиях соглашения о хранении ценностей, – пояснил банкир, – предусмотрено, что во время набора кода для входа в хранилище сотрудникам банка запрещено находиться в этом помещении. Цифры кода набирайте медленно, во избежание ошибки перепроверяйте себя, ту ли цифру вы нажали. Если ошиблись, то можно сделать вторую попытку. Ну а если и во второй раз ошибетесь, то включится электронный запорный механизм, и в хранилище нельзя будет войти по меньшей мере в течение суток.

– Понятно, – заметил я. – Ну а что будет, когда мы наберем код для входа в хранилище?

– В это время, – рассказывал Эйслер, – замок внутреннего хранилища откроется с помощью электронного устройства, а вы должны повернуть вот этот штурвал, – он указал на колесо с шестью спицами. – Не бойтесь, оно с виду только тяжелое, а поворачивается очень легко. Ну и дверь в хранилище откроется.

– А когда мы все сделаем, как быть дальше? – спросила Молли.

– Когда вы закончите проверять содержимое или же если у вас возникнут какие-то проблемы, пожалуйста, позвоните мне по этому телефону, просто подняв трубку.

– Благодарю вас, – сказала Молли, и доктор Эйслер ушел, оставив нас одних. Спустя какое-то время мы услышали, как за ним захлопнулась вторая стальная дверь.

– Бен, – шепнула Молли, – какого черта мы тут…

– Наберись терпения, – огрызнулся я и медленно и осторожно – мои перевязанные пальцы работали довольно неуклюже – набрал код 48799, следя, как на табло маленького черного пульта поочередно зажигаются для контроля красные цифры. Когда я нажал последнюю «девятку», послышался металлический свистящий звук, будто трескалась сургучная печать.

– Ну, заметано! – воскликнул я.

– У меня даже дыхание сперло, – проговорила Молли сорвавшимся от волнения голосом.

Вместе мы подошли к штурвалу и повернули его, он с каким-то пощелкиванием внутри легко проворачивался в наших руках.

И вот половина стальной стены медленно отползла в сторону.

Хранилище внутри освещалось слабой лампой дневного света. Оно показалось мне уж очень тесным, отчего я даже испытал в душе некоторое разочарование. Стены камеры казались неровно выложенными кирпичами, размеры ее составляли примерно пять на пять футов. И она почему-то оказалась совершенно пустой. Но, приглядевшись как следует, я понял, что ошибся.