Дьявольская сила

– Говорят, тебя включили в какую-то чрезвычайно секретную экспериментальную программу. Что-то вроде научно-исследовательской программы, которая может очень здорово усилить твои возможности. Не знаю, что за этим скрывается. Ходят всякие смутные слухи.

– Слухи эти – чистой воды барий, – заметил я.

Он понял, о чем я говорю. Слово «барий» применяют в КГБ, когда хотят сказать о нарочно допущенной утечке ложной информации с целью выявить пути и источники утечки. В аналогичных целях барий применяется и в медицине для распознавания заболеваний органов пищеварения.

– Может, и так, – согласился Аткинс. – Но тебе, Бен, нужно залечь на дно. Лучше вам обоим. Исчезнуть. Ваши жизни под угрозой.

Когда мы подошли к пустынному месту – грязная тропка вилась через молодую рощицу – я остановился и сказал:

– А ты знаешь, что Эд Мур умер?

Он прищурился и ответил:

– Да, знаю. Я разговаривал с ним вечером, накануне его убийства.

– Он сказал мне, что тебя запугали до смерти.

– Ну, это он преувеличил.

– Но ты же точно запуган, Кент. Ты просто обязан сказать мне, что тебе известно. Ты же передал Муру документы…

– О чем это ты говоришь?

Тут Молли, заметив, что при ней он не слишком разговорчив, сказала:

– Я пойду прогуляюсь. Мне позарез нужно подышать свежим воздухом.

И уходя, легонько похлопала меня по шее.

– Он сам сказал мне, Кент, – продолжал я. – Я никому об этом не болтал, даю слово. Ну а здесь у нас просто времени нет. Так что же все-таки тебе известно?

Он прикусил тонкую нижнюю губу и нахмурился. Рот его растянулся в прямую линию, круги под глазами стали еще больше. Посмотрев на часы, подделку под «Ролекс», он ответил:

– Документы, которые я передал Эду, были довольно сырыми и неточными.

– Но ты же знаешь больше, чем там написано, не так ли?

– В письменном виде у меня ничего нет. Никаких документов. Все, что знаю, – почерпнул в беседах, разговорах.

– Но Кент, это же подчас самая ценная информация. Эда Мура и убрали-то из-за нее. У меня есть кое-какие сведения, которые могут оказаться полезными.

– Не нужны мне твои проклятые сведения.

– Послушай.

– Нет, – возразил Аткинс. – Это ты слушай меня. Я говорил с Эдом за несколько часов до того, как эти гребаные подонки инсценировали его самоубийство. Он предупреждал меня о заговоре убийц по политическим мотивам.

– Да, да, – заметил я и почувствовал, как заныло под ложечкой. – А против кого же?

– Эд знал лишь фрагментики. Всякие домыслы и догадки.

– Против кого же?

– Против одного парня, который мог здорово почистить разведуправление.

– Догадываюсь. Алекс Траслоу.

– Ты знаешь об этом?

– Еще бы. Я и работаю на него.

– Рад слышать, что работаешь на него и на благо ЦРУ.

– Весьма польщен. Ну а теперь мне нужна кое-какая информация. Недавно на счет одной корпорации в Мюнхене перевели огромную сумму денег. В «Коммерцбанк».

– А на чей счет-то?

Могу ли я доверять ему или нет? В этом деле мне следует целиком положиться на здравую оценку Эда Мура, и я решился:

– Ты мне веришь или нет?

Аткинс глубоко вздохнул и решительно ответил:

– Верю, Бен.

– Перевод пришел на имя Герхарда Штосселя. Корпоративный счет принадлежит концерну «Краффт АГ». Расскажи мне все, что знаешь про них.

Он мотнул головой.

– У тебя, должно быть, неверная информация. Дружище, тебе просто запудрили мозги.

– Почему ты так считаешь?

– Да знаешь ли ты, кто такой Штоссель?

– Нет, откуда мне знать, – признался я.

– Господи! Вот святая простота! Да ты что, газет не читаешь? Герхард Штоссель – председатель совета директоров громадного концерна, ворочающего недвижимым имуществом, «Нойе вельт». Считается, что он обладает огромной собственной недвижимостью и контролирует ее значительную долю, поступающую на рынок во всей объединенной Германии. Еще нужно сказать, что Штоссель является экономическим советником нового канцлера Фогеля. Тот уже пригласил его занять пост министра финансов в своем правительстве. Он хочет, чтобы Штоссель поправил пошатнувшуюся экономику страны. Недаром его называют факиром у Фогеля, своего рода финансовым гением. Как я уже сказал, тебе кто-то вкрутил мозги.

– Каким же образом?

– Компания недвижимости Фогеля никак не связана с концерном «Краффт АГ». А что тебе известно об этом концерне?

– Я сюда и приехал отчасти для того, чтобы узнать. Знаю только, что это гигантский производитель вооружений.

– Всего лишь самый огромный в Европе. Главная контора у него в Штуттгарте. Он гораздо крупнее, чем другие германские военные концерны: «Крупп», «Дорнье», «Краусс-Маффей», «Мессершмитт-Бельков-Блом», «Сименс», да еще и «БМВ» не забудь сюда же добавить. Он побольше «Инжениерконтор Любек», этой компании по строительству подводных лодок; больше даже объединений «Машиненфабрик Аугсбург-Нюрнберг», «Мессершмитт», «Даймлер-Бенц», «Рейнметалл»…

– А почему ты решил, что у Штосселя нет связей с «Краффтом»?