Дьявольская сила

Маленькая девочка с опаской посмотрела на нас заплаканными глазами и спрятала личико, уткнувшись деду в грудь.

– Она стесняется, – пояснил Алекс. – Элайес, поздоровайся за руку с Беном Эллисоном и Молли Синклер.

Светловолосый упитанный малыш протянул нам по очереди маленькую пухлую ладошку и убежал прочь.

– Детки моей дочери, – начала объяснять Маргарет.

– Моя чертовски замотанная дочь, – перебил ее супруг, – и ее муж-трудоголик сейчас сидят на концерте симфонической музыки. А это значит, что их бедные детишки должны ужинать вместе с нудными старыми дедушкой и бабушкой. Верно, Зоя?

И, держа внучку одной рукой, дед принялся щекотать ее другой. Она захихикала с видимой неохотой, а потом вдруг опять разразилась плачем.

– Похоже, у маленькой Зои разболелось ушко, – забеспокоилась Маргарет. – Она плачет, не переставая, с тех пор, как ее привезли сюда.

– Ну-ка дайте мне взглянуть, – попросила Молли. – У вас нет тут случайно амоксицилина, может, есть?

– Амокси… чего? – не поняла Маргарет.

– Не беспокойтесь. Я вспомнила, что у меня в машине есть сто пятьдесят кубиков в пузырьке.

– Вот уж действительно прямо вызов врача на дом! – воскликнула Маргарет.

– Да еще бесплатно, – подхватила Молли.

* * *

Ужин был устроен великолепно, истинно по-американски: цыпленок, зажаренный на решетке, печеная картошка и салат. Цыпленок оказался вкуснейшим – Алекс с гордостью сообщил нам способ приготовления.

– Знаете, как говорят? – сказал он, когда мы принялись уплетать сливочное мороженое. – Пока младшие дети научатся содержать дом в порядке, старшие внуки разнесут все на клочки. Верно ведь, Элайес?

– Неверно, – проворчал внук.

– А у вас есть дети? – поинтересовалась Маргарет.

– Пока еще нет, – ответил я.

– Я считаю, что дети должны быть невидимыми и неслышимыми, – заявила Молли. – Хотя бы время от времени.

Маргарет чуть было не полезла в бутылку, но тут же поняла, что Молли просто дурачится.

– И это еще говорит детский врач! – с притворным возмущением проворчала она.

– Иметь детей – самая великая радость, – заявил Траслоу.

– А разве нет такого пособия под названием «Внуки – такая забава, что я хотела бы завести сначала их, а потом уж детей»? – в шутку сказала Маргарет и засмеялась вместе с мужем.

– В этом есть доля правды, – согласился Алекс.

– Но если вы вернетесь в Вашингтон, то от всего этого придется отказаться, – заметила Молли.

– Знаю. Но не думайте, что мне от этого станет легче.

– Да тебя еще никто не просил, Алекс, – напомнила Маргарет.

– Да, не просил, – согласился Траслоу. – А по правде говоря, занять место вашего отца – перспектива не из приятных.

Молли согласно кивнула.

– Ничто так не надоедает, как постоянное тыканье достойным примером, – вступил я в разговор.

– Ну а теперь, милые дамы, – объявил Алекс, – надеюсь, вы не будете возражать, если мы с Беном удалимся куда-нибудь и поговорим о делах.

– Нам от этого будет только лучше, – резко ответила его супруга. – Молли поможет мне уложить детей спать. Если уж она на работе может терпеть их вокруг себя, то и этих вытерпит.

* * *

– Несколько недель назад, – начал рассказывать Траслоу, – Центральное разведуправление задержало одного человека по подозрению в убийстве. Румына. Из их тайной полиции – секуритате.

Мы устроились в комнате с каменным полом, которую Траслоу, судя по всему, приспособил под домашний кабинет, за большим столом из ясеня. В комнате стояла старинная потертая мебель, единственное, что не сочеталось со стариной, – это новейший черный телефонный аппарат с шифратором-скремблером на рабочем столе.

– Его допрашивали. Он оказался жестоким убийцей.

– Мне неизвестно, что он там выложил, поэтому молчу и внимательно слушаю.

– После нескольких напряженных допросов он наконец-то раскололся. Да толку чуть – он мало что знал. Содержали его в строго изолированной камере. Он заявил, что располагает кое-какими сведениями. Чем-то, связанным с убийством Харрисона Синклера…

Тут Алекс стал запинаться.

– И?

– Он умер, не успев ничего толком рассказать.

– Наверное, приложил руку не в меру усердный следователь?

– Нет. Они сумели проникнуть в систему, добраться до него и укокошить. Руки у них длинные.

– Ну и кто это они?

– Лицо или группа лиц, – медленно и зловеще произнес Алекс, – внутри ЦРУ.

– А вам известны их имена?

– В том-то и дело, что нет. Они глубоко законспирированы. Безликие личности, Бен, эта группа внутри Лэнгли… про нее слухи давно ходят. Вы что-нибудь слышали о «Чародеях»?

– Вчера вы упомянули о каком-то совете старейшин, – заметил я. – Но кто они такие? Чего они добиваются?

– Мы не знаем. Они слишком хорошо укрыты, за несколькими линиями фронта.

– И вы вот полагаете, что… «Чародеи» стояли за убийством Хэла?

– Не полагаю, а предполагаю, – уточнил он. – Возможно даже, что Хэл был одним из них.

От этих слов у меня даже голова кругом пошла… Хэл… ведь его убил кто-то из тех, кого готовили в разведке ГДР – штази. А теперь вот Траслоу толкует о каком-то румыне. Как соединить концы с концами? Что он имеет в виду?

– Но вам же должно быть кое-что известно о том, кто они такие?