Дьявольская сила

Ее ресницы взлетели, глаза открылись. Мальчик стоял на кухне и рассовывал пирожки по карманам. Женщина рассеянно кивнула, все еще не стряхнув с себя остатки дремы и оцепенения. Мальчик собрал пирожки и подошел к входной двери. Миссис Дрю встала. И в то же мгновение теплая волна отхлынула от нее. Она посмотрела на свои руки — тонкие и морщинистые.

— О, — пробормотала она, чувствуя, как слезы застилают глаза. Все было кончено — он уходил и все исчезало вместе с ним. Она проковыляла к висевшему над камином зеркалу и посмотрела на собственное отражение. На нее взирали старческие, поблекшие глаза, глубоко запавшие в темные глазницы на иссохшем лице. Да, стоило мальчику отодвинуться от нее, как все было кончено.

— Ну, до встречи, — проговорил Баббер.

— Пожалуйста, — прошептала она, — пожалуйста, приходи еще. Ты ведь придешь еще?

— Конечно, — каким-то бесцветным тоном проговорил Баббер, толкая створку двери. — До свидания. — Он стал спускаться по лестнице. Через несколько секунд до нее донесся звук его шагов по дорожке. Он ушел.

* * *

— Баббер, а ну-ка иди сюда! — Мэй Сюрл рассерженно смотрела на сына с крыльца. — Немедленно иди сюда и садись за стол.

— Иду, — Баббер медленно поднялся на крыльцо и направился к двери.

— Что с тобой стряслось? — она схватила его за руку. — Ты где был? Ты что, болен?

— Я просто устал, — ответил Баббер, потирая лоб. Через гостиную прошел отец в майке и с газетами в руках. — В чем дело?

— Ты посмотри на него, — сказала Мэй Сюрл. — Весь потасканный какой-то. Баббер, чем ты вообще занимался?

— Он ходил к своей старой леди, — проговорил Ральф Сюрл. — Ты разве сама не видишь? Он же всегда такой от нее возвращается. Баббер, зачем ты туда ходишь? Скажи, что происходит?

— Она угощает его пирожками, — сказала Мэй. — Ты же знаешь, как он любит поесть. Что угодно отдаст за тарелку пирожков.

— Баббер, — сказал отец, — послушай меня. Я хочу, чтобы ты прекратил ходить к этой безумной старухе. Ты меня понял? И меня не интересует, сколько она дает тебе пирожков. Ты слишком измотанным возвращаешься домой! Хватит уже. Ты понял меня?

Баббер уткнул взгляд в пол и прислонился к двери. Сердце его билось учащенно, с напряжением. — Я уже пообещал ей, что приду еще раз, — пробормотал он.

— Ладно, сходишь, — заявила мать, — но только в последний раз. И скажи ей, что больше приходить не сможешь. Постарайся вести себя повежливее. А теперь иди наверх и умойся.

— После обеда уложи-ка его в постель, — сказал Ральф, глядя в сторону лестницы и видя, как медленно поднимается Баббер, держась рукой за перила. Он покачал головой. — Не нравится мне все это, — пробормотал отец. — Я не хочу, чтобы он больше к ней ходил. Что-то странное есть в этой старухе.

— Ну хорошо, — сказала Мэй. — Пусть сходит в последний раз.

В среду выдался теплый солнечный день. Баббер шел по дороге, засунув руки в карманы брюк. Он на минутку задержался у магазина Маквейна и оценивающе оглядел полку с комиксами. У прилавка с напитками стояла женщина и пила крем-соду. При одном виде этого у Баббера потекли слюнки. Он принял окончательное решение — повернулся и пошел дальше, чуть убыстряя шаг.

Несколько минут спустя он подошел к серому потертому крыльцу и надавил на кнопку звонка. Стебли сухой травы раскачивались и шелестели на ветру. Было уже четыре часа, так что время его поджимало. В конце концов, это же в последний раз.

Дверь открылась. Морщинистое лицо миссис Дрю расплылось в улыбке. — Входи, Бернард. Я так рада тебя видеть. Всякий раз, когда ты приходишь, я чувствую себя помолодевшей.

Он вошел и огляделся.

— А я пока начну печь пирожки — откуда мне было знать, придешь ты или нет. — Она проворно засеменила в сторону кухни. — Вот прямо сейчас и начну. А ты пока присядь на диван.

Баббер прошел в комнату и сел. Он заметил, что столик с лампой исчез и кресло-качалка стояло прямо рядом с диваном. Он в некотором замешательстве смотрел на это кресло, когда в комнату почти неслышно вошла миссис Дрю.

— Все, в духовку посадила. Тесто у меня было уже готово. Сейчас, совсем скоро, — она со вздохом уселась в свое кресло. — Ну, как твои дела? Как школа?

— Все отлично.

Она кивнула. Какой пухленький был этот мальчуган, сидевший почти рядом с ней, какие у него круглые и румяные щечки! И сидел он так близко, что она без труда могла дотянуться до него. Ее старушечье сердце ликовало. О, как хорошо снова чувствовать себя молодой. Как много значит возвращенная юность. Да, юность — это все. А как жесток мир к старым людям! Ей вспомнились чьи-то строки: «Когда весь мир состарится, мой друг…»

— Бернард, ты не хотел бы почитать мне? — неожиданно проговорила она.

— Я не захватил с собой книги.

— О, — она кивнула, — у меня кое-что есть. Сейчас принесу.

Женщина встала и направилась к книжному шкафу. Она уже открывала створки, когда Баббер быстро произнес:

— Миссис Дрю, папа запретил мне ходить к вам. Сказал, что это — в последний раз. Я подумал, что должен сказать вам.