Дьявольские наслаждения

Эйдриан разрывался на части. Они с Хитом оба знали, почему Хит с такой агрессивностью набросился на него в фехтовальном клубе. Правильным было бы поблагодарить и отправиться своей дорогой. Но тогда он упустит возможность увидеться с Эммой. Господи, помоги хоть взглянуть на нее!

– Не откажусь от бренди, – сказал Эйдриан. Лицо Хита оставалось бесстрастным. Он лишь вежливо кивнул.

– А ты, Доминик?

Друг отговорился тем, что у него встреча, но Эйдриан не вслушивался – все его помыслы были направлены на возможную встречу с Эммой. Конечно, он знал – маловероятно, что ему удастся поговорить с ней без свидетелей. В это время дня она, скорее всего, дает уроки.

– Входи, Эйдриан. – Хит стоял у парадной двери, распахнутой дворецким. – Нежелательно, чтобы кто-либо из дам заметил нас в таком виде. Моя дорогая сестра с радостью прочтет нам лекцию.

Эйдриан понял, что имел в виду Хит, когда вошел в гостиную и бросил на себя взгляд в зеркало над камином. Взъерошенные волосы, сюртук расстегнут, сорочка мокрая.

– О Господи, – пробормотал он. – Неудивительно, что цветочница у клуба едва не уронила корзинку, увидев меня.

Хит рассмеялся.

– Ты наверняка захочешь привести себя в порядок. Я выгляжу не лучше. Сейчас вернусь, только сменю рубашку. Бренди в шкафчике, а я предпочитаю кофе. Я вызову Хэмма.

Эйдриан стоял на середине комнаты. Он не мог поверить, что Хит оставил его одного. Но конечно, умный Хит знал, что Эйдриан едва ли решится подойти к Эмме в таком виде, словно прибежал после уличной драки.

Он смотрел на закрытую дверь, медленно расправляя манжеты на рубашке. Битва проиграна, и должен возобладать здравый смысл. А вдруг он сможет увидеть ее так, чтобы она не увидела его? Только бы взглянуть на нее, хотя бы мельком. Что касается его вида, то она ухаживала за ним, когда он выглядел еще хуже.

Открылась дверь, и появился высоченного роста лакей. Это Хэмм, он служил в армии под началом Хита.

– Могу я вам что-нибудь предложить, милорд?

– Кофе, пожалуйста, для лорда Хита.

– Что-нибудь еще?

– Нет. Пожалуй… если к нам присоединятся дамы…

– Дамы, милорд? – Редкие брови Хэмма полезли на лоб.

– Да. – Эйдриан пожал плечами. – Жена лорда Хита. И его сестра. Возможно, они захотят выпить чаю.

– Леди уехали делать покупки, милорд.

– Понятно. – Лакею, очевидно, тоже было все понятно. Эйдриан почувствовал себя болваном. Ну почему он пообещал Эмме не добиваться встречи с ней?

Хэмм поклонился.

– Я принесу кофе, милорд.

Когда закрылась дверь, Эйдриан сбросил плащ и тут только обнаружил, что не снял шпагу. Неожиданно из глубины дома послышался сдавленный крик. Разумеется, он не оставил это без внимания, хотя ни Эммы, ни Джулии дома не было.

Крик, явно испуганный, принадлежал женщине.

Эйдриан поспешно вышел из гостиной. Наверняка ничего страшного он не обнаружит. Ну, какая-нибудь ученица Эммы испугалась мышки, пробежавшей по ее башмачку, и вскочила на стул.

И скорее всего ему попадет от Эммы за то, что опять нарушил приличия, появившись в ее академии, когда его ни кто не ждал.

Эмма едва не уронила учебник по этикету, услышав крик, доносившийся из библиотеки. Опять Харриет! Что на этот раз?

Эту девицу Гарднер нельзя и на минуту оставить без присмотра. В последний момент Эмма решила не ехать с Джулией по магазинам. Правда, сделала она это не по причине собственного аскетизма. Новая шляпка не меньше, чем любой другой даме, доставила бы ей удовольствие. Шарлотта и мисс Пеппертри прекрасно справились бы без нее. Говоря по совести, она осталась дома, потому что в душе лелеяла надежду на то, что Эйдриан нанесет визит брату.

Эмма скучала по беспутному наследнику герцога. Она этого никак от себя не ожидала – ведь она, в сущности, выбросила его из своей жизни. Но она скучала по Эйдриану сильнее, чем по покойному мужу все годы после его смерти.

Эмма подошла к двери в библиотеку. Что на этот раз случилось с Харриет?

Как было бы чудесно наставить Харриет на правильный путь! Сделать из нее воспитанную юную леди. Такая девушка не должна была бы опять издавать такие душераздирающие крики.

Эмма сунула учебник под мышку и раскрыла дверь в библиотеку. Картина, представшая взору, лишила ее дара речи. Такого в своей жизни ей не приходилось видеть, хотя, как представительнице семьи Боскасл, ей было не привыкать к самым невообразимым ситуациям.

Двое чумазых головорезов пытались вытащить Харриет в окно, выходящее в сад. Рот ей завязали грязным шейным платком, чтобы заглушить вопли.

Но это не обескуражило Харриет. Похитители тащили ее за руки и за ноги, а она изо всех сил отбивалась, извиваясь словно обезьяна, и изливала на бандитов поток таких ругательств и проклятий – пусть и приглушенных, – что Эмма, к своему стыду, даже обрадовалась, что несчастной девочке заткнули рот.

– Как вы смеете? – Голос Эммы прозвучал так грозно и громко, чего она сама от себя не ожидала.

Первое потрясение прошло, и Эмму охватил гнев. Не только дом ее брата, но и ее академия – образец благопристойности – подвергается нападению отбросов общества.