Дьявольские шутки

— Что ж, — с улыбкой на лице протянул Олден, пристроившись рядом с Грэмом, пока они шли до «Эгерии». — Все вышло даже лучше, чем мы предполагали.

Рулевой закинул руки за голову. Выглядел он как нельзя расслабленным и довольным, предвкушая отдых в излюбленной таверне и встречу с госпожой Изэль, которая всегда была к ним добра, но почему-то довольно редко выходила поболтать и рассказать последние сплетни. Она была молчалива, но при виде команды «Пандоры» всегда улыбалась, а как-то пару лет назад представила свою семилетнюю дочь. Олден от всей души надеялся, что в этот раз госпожа Изэль спустится хотя бы поприветствовать их.

— Чем ты предполагал, — в один голос ответили Хильде и Грэм. Они коротко переглянулись между собой, но больше не произнесли ни слова. Эйлерт улыбнулся уголками губ от такой слаженности, а Олден недовольно хмыкнул.

Хильде отвернулся в противоположную сторону, скрывая свою улыбку. Иногда эти двое — Грэм и Олден — вели себя как замужняя парочка в неудачный медовый месяц. И иногда Хильде и Ларри делали несерьезные замечания на этот счет, заставляя Олдена смеяться, а Грэма раздражаться ещё сильнее. Но сегодня никто из них не был настроен на такие шутки.

— Я просто хочу сказать, что нам повезло, — попытался выйти из ситуации рулевой и словил лёгкий толчок от Грэма.

Ларри с интересом наблюдал за ними, даже не скрывая собственного любопытства, но в разговор тактично не вмешивался.

— Заткнись уже, придурок! — не выдержал старпом. И все же его возмущение не было злым, Грэм не был раздражен — скорее, испытывал такое же спокойствие, как и все остальные, но не мог выразить его иначе. Олден прекрасно понимал, что с выражением своих чувств у старпома была беда, не злился и продолжал улыбаться.

Оставшийся путь до «Эгерии» они прошли молча.

Едва переступив порог знакомой таверны, четверо пиратов отделились от капитана, занимая столик по середине у правой стены. К ним сразу же подскочила молодая девчушка, которую Грэм смачно шлепнул по заднице, когда она уже приняла заказ. Эйлерт краем глаза увидел, как она поспешно убегала, вся покраснев, и подумал, что ей совершенно нечего делать в таком месте. Заметил, как Хильде что-то сказал Грэму, как Грэм всплеснул эмоционально руками и как Олден и Ларри рассмеялись.

В самом дальнем углу, уже за привычным Лерту столиком, сидел Риган Оделис, будто бы ожидая появления своего подопечного.

Риган был завсегдатаем таверны с таким же названием, какое когда-то носил их с Илой корабль, — «Эгерия». Эйлерт, всякий раз заходя сюда, думал, что это неподходящее название для таверны. Тем не менее, народу здесь всегда было хоть отбавляй. Все это было связано с тем, что владелицей таверны была единственная дочь покойного капитана корабля Иласэйд Файлель — госпожа Изэль.

«Эгерия» была легендарным судном. О ней барды слагали песни наравне с «Летучем Голландцем». Многие, кого Эйлерт встречал на жизненном пути, не верили в существование этого корабля, да и сам Лерт не поверил бы, не будь он знаком с некоторыми членами экипажа лично.

Он быстрыми широкими шагами направился к столику, за которым сидел Риган, минуя других посетителей и редких молодых девушек, и, едва дойдя до нужного места, молча сел напротив мужчины.

— Ты что-то зачастил, мой мальчик, — вместо приветствия произнес Риган, медленно потягивая пинту пива. Напротив него стояла ещё одна такая пинта, и Эйлерт понял: Риган был здесь не один. Но он ни слова не сказал об этом, так что уходить не было никакой надобности. — За последний месяц ты появился у меня дважды. Что стряслось на этот раз?

Ригану было сорок девять, а по ощущениям все шестьдесят пять. Он выглядел моложе, чем другие мужчины его возраста, но говорил словно прожил долгую и крайне тяжелую жизнь. С раннего детства он мог угадывать настроение Эйлерта, ловил любую его тревожность и напряжение и всегда, что бы ни происходило, обязательно помогал. Особенно это чувствовалось сейчас, когда рядом уже не было матери и когда прошло столько лет со смерти отца. Когда сам Эйлерт отвечал за жизни всей команды и по большей части некому было его направлять и спасать. Оставался только Риган, много лет назад пришвартовавшийся у берегов Тортуги на разрушенной «Эгерии», которую больше было решено не восстанавливать. Риган, который уже тринадцать лет заменял Эйлерту отца.

— Что случилось с «Эгерией»? — в лоб выпалил Эйлерт, пока у него ещё хватало смелости спрашивать об этом. Он знал, что Риган ненавидел говорить о своей жизни, в частности об их с Илой корабле. Всегда терпеливый он мог не на шутку разозлиться от такого вопроса, и в детстве Эйлерту пару раз доставалось за свое любопытство. — Я знаю, что много лет назад, за два года до крушения «Пандоры», «Эгерия» тоже потерпела крушение, после которого больше не вышла в море. Почему?

Риган не разозлился, только напряжение в плечах стало немного заметнее, а глаза будто застекленели.