Дьявольские возлюбленные 2: Адам и Ева (СИ)

«И как это понимать?..» — посмотрела Юи на брата, который спокойно оставил её с самой собой и тихонько перелистывал страницы книги. Позавчера он был грубый, злой и просто пугающий, а сегодня, какой-то безразличный.

Но она ошибалась. Основатель был в смятении.

Комори принялась за дело. Осторожно и неуверенно она рассматривала оставшиеся цветы, не понимая, к какому результату она должна прийти. Но, успокоившись, начала делать первые шаги, постепенно забывая о том, что сегодняшняя ночь только начинается.

«Хорошо, не торопись», — посматривал Карла, видя, что девушка пытается найти согласие с собой и привить мёртвым цветам жизнь. «Я солгал… Это я противоречу сам себе», — смотрел он на Юи, забывая о книге. «Шин всегда знал, чего хочет. Он шёл к этому», — понимал Тсукинами причины доброты младшего брата, не понимая только одного — чего он хочет сам? Вернуть девушку — значит, поступиться своими принципами. Оставить у себя? А что потом? Именно будущее беспокоило и пугало его. Он говорил себе, что она грязная, что она глупый ребёнок, существо, для которого нет места ни в одном из существующих миров. А на деле привязывался, заботясь о ней.

«Что если она передумает?» — смотрел очень внимательно он, откладывая книгу в сторону. Комори увлеклась и это позволяло ему наблюдать. «Скорее всего, Шин захочет сделать из неё свою любовницу, но она не Мене и наскучит ему быстрее, чем закончится этот век», — знал Карла любвеобильность своего брата, подумывая даже, что продолжить свой род, будет не такой уж плохой идеей, всё же более чистой крови основателей из ныне живущих девушек не было. «Что за безумные мысли?!» — отругал он себя тут же, стоило только об этом задуматься.

— Кажется, у меня получается, — наконец, смогла улыбнуться Юи.

— У твоей матери хорошо получались цветочные композиции, — сказал Карла, делая вид, что только отложил книгу.

— Правда? — загорелась Комори.

— А ты думаешь, у нас был телевизор? — впервые улыбнулся он, и Юи замолчала. Нависла неудобная тишина. Правда, продолжалась она секунд тридцать, после чего Карла поднялся и вновь подошёл к девушке.

Блондинка почувствовала холод приближающейся боли и вжалась в шёлковую подушку, на которой сидела всё это время.

Карла смотрел на неё сверху вниз и не торопился опускаться на колени.

— Смотри на меня, — приказал он, и Юи не оставалась другого выбора, как только запрокинуть голову и смотреть на юношу в приглушённом свете настольной лампы. — Смотри и не смей отводить взгляда, — медленно наклонялся он, становясь на татами коленями.

Комори смотрела в его золотые глаза и тонула. Разум её затуманивался, подчиняясь основателю без единого писка.

Тсукинами распростёр над ней свои большие руки и осторожно провёл ладонями по маленькой голове блондинки, заделывая на затылке Юи небольшой хвостик.

На секунду девушке показалось, что к ней тянутся в поцелуе, но вампир в сантиметре от её дрожащих губ склонился к шее и на долю секунду коснулся носом её нежной кожи, желая почувствовать запах и тепло живого тела.

— Не осуждай нас за это, — сказал Карла так тихо, что Комори с трудом могла разобрать слова. Она, было, открыла рот и набрала воздуха в лёгкие, чтобы спросить, но клыки вампира уже вошли в её тело, и она обессилено повисла на руке Карлы, цепляясь крохотными пальцами за хлопковые одежды старшего брата.

Всё закончилось куда быстрее, чем прежде.

На самом деле Карла был уравновешен. Даже Шин отстраняясь от её шеи, тяжело выдыхал, делая над собой усилие. Карла же, не издал никакого лишнего звука. Он просто медленно отступил и присел напротив, продолжая смотреть.

Юи зажала кровоточащую шею ладонью и, глядя в золотые глаза основателя, попыталась спросить, почему у него такой вид, будто он делает это только в силу долга, но их снова прервали.

Треск и хруст ломающихся деревьев донёсся с улицы.

— Шин… — нервно сказал Карла и быстро поднялся с пола. — Шин, хватит доставлять мне проблемы! — аж хлопнул он раздвижными сёдзи, впуская в свою комнату прохладный ночной воздух. — Ты хоть знаешь, сколько я заплатил за стены и татами, что ты испортил? — гневался Карла, но брата нигде не было видно.

— Карла, что это было? — подошла Юи, прячась за спиной старшего брата.

— Тихо! — прислушался основатель, слыша какие-то голоса и вошканье в деревьях за ручьём. — Иди в дом и сиди тихо! — приказал Карла и захлопнул перегородку перед самым носом Комори. — Шин? — насторожился он, ступая на холодную землю белыми таби. — Шин… — подошёл Тсукинами к ручью, останавливаясь возле красного мостика, что вёл на другой берег, как из кустов донёсся очередной шорох, и младший из основателей вывалился оттуда, шаркая ногами по влажной земле, держа руку на груди.

Карла прищурился, находя походку брата неестественной. Однако не успел сделать и шага, как Шина подкосило, и он лицом упал в холодный ручей.