Дьявольские возлюбленные 2: Адам и Ева (СИ)

Комори смотрела, как жизнь и смерть граничат друг с другом, понимая, что и её жизнь устроена точно так же, и сегодня ночью её крови вновь возжелает один из вампиров. Девушка обхватила свою шею бледными, слегка похудевшими руками и прикрыла глаза. Юи тяжело выдохнула, ощущая в себе странные силы, которые одновременно заставляли её жить и приказывали застыть словно статуя, в итоге подчиняя панике и смятению.

Ночью Карла не был жесток и ей даже показалось, что всё, что он делает — это для её же пользы, но синяки на шее и руке, на которых стали ярко проглядывать костяшки пальцев — нельзя назвать улучшением положения, однако, старший брат стал мягче, не желал ей смерти и занимался с ней, как самый настоящий старший и более опытный член семьи.

Комори нехотя перевернулась на живот и, уткнувшись носом в мягкую подушку, энергично вытянулась.

Вскоре она уже была на ногах, готовая к новому дню, но выходить из комнаты по-прежнему сомневалась, словно кто-то заговорил белые сёдзи и раздвинуть их мог только тот, кто наложил это заклинание.

На самом деле никто не колдовал и даже практически не использовал сверхъестественных сил, всё же основатели были не в лучшей форме, но Комори боялась. И ничего удивительного, ведь что не день, то что-то да происходит. То Шин выкинет что-то безрассудное, то Карла окажется не в настроении, и её тихая жизнь превратится в омут с безжалостными пытками.

Но вскоре выбеленные сосновые рейки, на которые была натянута плотная рисовая бумага щёлкнули и в комнату девушки ворвался лёгкий ветерок. У входа стоял Карла и строго смотрел на Комори сверху вниз. Девушка молча сидела на татами, как додумалась поприветствовать старшего в доме.

— Доброе утро, — поклонилась она так, что грудь касалась колен, но вампир не слишком смилостивился, скорее он вновь подумал о грациозности коров, хотя и пришёл в комнату Юи не за этим.

— В этом утре нет ничего доброго, — хладнокровно сказал он и обхватил пальцами точёный подбородок блондинки, заставляя смотреть на него. — Как самочувствие? — покрутил вампир её голову, оглядывая синяки на шее и пустоту в глазах кузины. — Тошнит? Голова кружится? — спрашивал Карла весьма холодно, но так он проявлял свою заботу. Шин лежал в соседней комнате, а тут ещё и с этим телом возиться.

— Нет, — удивилась Комори. — С чего бы?

— Ты ночью потеряла сознание, — сообщил он и Юи побелела от услышанного. — Ты ничего не помнишь? — Карла строго посмотрел и призадумался. Он не трогал её воспоминаний, Шин был не в том состоянии. А, значит, следовало, выяснить с какого именно момента обрываются её воспоминания. — Что ты помнишь последним?

— Помню, как ты взял мою кровь, и что-то зашумело, а дальше всё обрывается… — ответила Юи и схватилась за голову. С того момента и, правда, всё было даже никак в тумане, а словно чёрная пропасть, где не видно и дна.

«Вот, значит, как…» — призадумался Карла о причине её провалов в памяти, не замечая, что Комори тоже додумывает вероятность своего плохого самочувствия, но их версии несколько расходились.

«А может быть, и правда беременна?» — подумала Юи. Она в последнее время зачастила падать в обмороки, да и какое-то странное чувство покоя, которое на неё временами находило — больше свойственно будущим матерям, чем двоюродным сёстрам. Блондинка так усердно думала, забывая о том, что основатели могут слышать все её капания в самой себе, что Карла не выдержал.

— Это исключено! — заявил Тсукинами и слегка повысил голос. — Думаешь, ты можешь смешивать нашу кровь с подобной грязью? — бездушно спросил он и сверкнул своими золотыми глазами. Холод пробежал по телу Комори, а в голове потемнело от мрака, что временами исходил от старшего брата. Он был достаточно сдержан какое-то время, но за одну ночь навалилось столько, что каждая мелочь его раздражала.

Юи так и сидела на полу, боясь подняться или хотя бы отвести взгляд от холодного взгляда старшего брата.

Карла мучил апатичностью своего внешнего вида ещё секунд десять, после чего приподнял правую ногу, и ступня вампира в белых таби оказалась на груди Юи. Основатель отпихнул Комори, и она не лучше бездушной куклы повалилась на пол.

Блондинка распласталась на серых татами и как опьянённая смотрела в потолок.

Вскоре вампир навис над ней и вместо деревянных балок она увидела золотые глаза основателя и серебряные волосы, что спадали с его плеч.

— Ты даже ответить мне не можешь, — в той же бесчувственной манере сказал он и приподнял девушку за красные оби. Юи выгнулась дугой не в силах поднять затуманенной головы. — Потому что кровь основателей, что течёт в твоих жилах, говорит сама за себя, — объяснил Карла и развязал тугой пояс юкаты, опуская блондинку на колючие травяные полы. — Теперь, когда ты очистилась, она взывает к тебе, — говорил Тсукинами, продолжая освобождать девушку от хлопковой розовой юкаты, где алели пышные пионы и гортензии.