Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)

— Я? — выпучил Кино глаза. — Нет, я не заходил так далеко… — оправдался он на автомате, теряясь в своих мыслях. В голове так всё перемешалось, что ему невольно захотелось присесть.

— Тогда я не вижу проблем, — сказал лекарь очень спокойно. — Думаю, что для неё так даже будет лучше, однако я бы не советовал королю какое-то время торопиться и давить на неё. Тело, телом, оно быстро восстановится, а вот голова — дело другое. Ей нужно пережить этот стресс, поэтому я дам рекомендации королю. О состоянии королевы доложу в отчёте, а вам рекомендую поспать. Вид у вас ещё хуже, чем у больной, — посоветовал он, видя, что Юи безмолвна и с виду равнодушна, а вот Кино, как загнанный в угол зверь — потеет, бледнеет и не может вернуть широко открывшимся глазам нормальную форму.

«Если он доложит Карле обо всём, то тот может решить, что этот ребёнок мой, — первым делом подумал Кино, глядя удаляющемуся лекарю в спину. — И неизвестно, что сделает с ней… Его лучше не злить…» — решил он, догоняя мужчину у двери.

— Вам что-то непонятно? — спокойно спросил тот, когда принц захлопнул дверь перед его носом.

— Нет… — тяжело задышал Кино. Он нервничал и этого было не скрыть. — Я подумал, может быть, стоит промолчать об этом инциденте? Понимаете, эта девушка моя сводная сестра и я боюсь, что наш король не пощадит её… Вы же видели былой совет, думаете, девушке пойдёт такая черта, как вечное молчание?

— Это не в моей компетенции, — строго сказал тот. — Лгать королю — это преступление, а умолчать о её состоянии, значит, навредить ей самой. Король захочет наследников, а вашей сестре нужно время. Лекарь не должен ставить характер владыки выше, чем физическое состояние пациента.

— Доктор, — обратился к нему Кино в странной ласковой форме, — знаете, я ведь на самом деле не такой уж и добрый, я могу приказать оторвать вам язык и отрезать все пальцы, в таком состоянии вам будет сложно что-то кому-то сообщить…

— На ваше несчастье, принц, основатели могут читать все наши мысли, поэтому вам нужно пугать меня лучше, либо подумать над моими словами ещё! — сказал вампир с долей пренебрежения в голосе и вновь дёрнул дверь.

— Тогда я больше не стану пугать, — надавил Кино на дверь, чтобы та захлопнулась, и одним ударом пробил грудную клетку мужчины. Он сдавил его сердце и вырвал из груди. Вампир захрипел, схватился за грудь и упал на колени. Кино не слышал его предсмертных вздохов, не чувствовал силы, с которой он хватал его за ноги, он только смотрел на коричнево-красный орган в своей ладони, а позднее опомнился.

«Что же я сделал? — забегали его глаза. Он смотрел на залитый кровью ковёр, на свои руки и одежды в крови, на бледное тело лекаря, который просто исполнял свой долг, а потом и на Юи. Она смотрела куда-то в сторону, ровно и безмолвно, на её лице даже жилка не дрогнула, когда в комнате запахло кровью. — Сейчас я что-нибудь придумаю…» — засуетился Кино, бросив сердце к ногам мертвеца. Он забегал по комнате, обтёр руку какой-то тряпкой или же рубашкой, потом завернул тело в ковёр и, выдохнув, позвал стражников.

— Избавьтесь от этого предателя, — приказал он. — Закопайте в лесу и смотрите, чтобы вас никто не видел. То, что он приходил сегодня в мои покои должно остаться в секрете. Всё поняли? — спросил Кино у стражей в красных латах и, дождавшись утвердительного ответа, очистил свою комнату от ненужных предметов.

— Сейчас, сейчас… — вновь забегал он, открывая окна и шторы. — Тебя не тошнит от этого запаха? Если плохо, то я могу позвать фамильяров, они вычистят здесь всё, — предложил Кино, но Юи не среагировала на его слова. У неё закончились слёзы и пришла пустота.

— Я не знаю, что ещё для тебя сделать… — успокоившись, сказал Кино. Он присел на свою кровать, где Юи лежала под одеялом и с сочувствием посмотрел. — Мне очень жаль, знай, что я не хотел этого… сам не понимаю как, но я всё же забрал твоего ребёнка, прости меня за это, если, конечно, когда-нибудь сможешь…

Юи не смогла ему ничего ответить, она не желала говорить, она лишь повернула в его сторону голову, молча посмотрела на его склоняющуюся к подушке шевелюру и так же ровно вернулась в прежнее положение.

***

Утро сменилось жарким полуднем. Юи продолжала лежать в кровати и куда-то смотреть. Кино не трогал её, что велел и другим, но наступил вечер, и пришло время прощаться.

— Послушай, — подошёл он к блондинке и, глядя на её худую фигуру в белой ночной рубашке и толстой косой, заговорил, — если ты сейчас не встанешь с постели, то не сможешь с ним попрощаться, я понимаю, что ты страдаешь, но физически ты здорова, поэтому, если желаешь увидеть погребальный костёр, то выйди хотя бы на балкон.

Юи посмотрела на забегавшегося Кино затуманенными глазами и перевела взгляд на зашторенное окно. Через тюль она видела, как солнце садится и время для последнего «прощай» пришло.

— Я приказал, чтобы его поставили на маленькой площадке в саду, — сказал ей принц. — Ты увидишь всё с балкона, можно и не выходить… — говорил он, вспоминая, как ему были неприятны все эти льстивые слова о напускной жалости, когда умерла его мать.