Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)

— Нет… не надо… — молила она, целуя ледяные пальцы, которые стали белее снега. — Не уходи… — обхватила Юи его голову, целуя её снова и снова, но глаза юноши прикрылись и на этот раз его веки сомкнулись навсегда. — Руки! — прокричала она сквозь хрипоту, что сдавила её горло из-за слёз, и крики эти эхом разнеслись по всему королевскому замку мира демонов.

— Достаточно! — лопнуло у Карлы терпение. — Твои слёзы больше не трогают меня. Ты не понимаешь по-хорошему, я предлагал способ сохранить ему жизнь, ты ослушалась. А теперь мы возвращаемся в мир людей, и ты займёшь должное место подле меня на троне и на моём ложе, иного пути не дано.

— Не трогай меня! — прокричала Юи сквозь слёзы. Тсукинами попытался оторвать её от бездыханного тела Руки, а она лишь молила, чтобы он открыл глаза вновь. — Я никуда не пойду, я не оставлю его… Не позволю бросить меня… Он не оставит меня! — говорила она от отчаяния быстро и несвязно, но даже Кино понял, что на самом деле это конец.

— Ты думаешь, я шучу? — повысил Карла голос и схватил Юи за локоть, из-за чего голова Руки скатилась с её маленьких колен, и тело вампира безмолвно распласталось на коричневом мраморном полу в луже тёмной крови. — Посмотри на него в последний раз, — наклонил он девушку к бездыханному телу, заставляя смотреть. — Смотри, куда привела твоя глупость и неповиновение! — сгибал он её надрывающееся от истерики тело. — Я устал быть с вами добреньким, устал потакать вашим детским замашкам! Ты пойдёшь со мной и сделаешь так, как я тебе говорю, в противном случае я начну искоренять семью твоего мерзавца отца, возможно, тогда ты меня услышишь!

— Брат, — положил ему руку на плечо Шин, — не нужно так, она пойдёт с тобой, но дай ей время. Нам всем нужно время… — посмотрел он на тело вампира, которого недолюбливал, но сейчас искренне жалел. «Кажется, я понял тебя… — смотрел Шин в его бледное лицо, вспоминая строгое выражение и странные поступки. — Ты знал, что всё закончится именно так… Поэтому не стал сопротивляться. Ты пожалел мою сестру, освободив брата, и пожалел снова, когда женился на ней. Мой старший брат убил бы Кино. Думаю, он сразу хотел избавиться от последних приспешников Карлхайнца здесь, а потом заполучить Еву. Я был глуп, веря, что он отпустит её… Странно, но сейчас даже я тебя зауважал, ты уж извини, что этих слов не услышит никто, на твоих похоронах я произнесу более скромную речь…» — говорил с ним Шин на прощание, зная, что лишь брат слышит его, но Карле сейчас было не до этого. Он планировал многое, но никак не ожидал, что его главный враг жив и в любой момент может лишить его власти.

— Я хочу оплакать его, — всё ещё всхлипывая, сказала Комори. — Позволь мне хотя бы это…

— Траур в нашем мире длится двадцать девять лунных дней — это чуть меньше месяца, если по-вашему… — вмешался Кино.

— Вы были женаты согласно местным законам, — отпустил её Карла. — Я не могу жениться на тебе раньше, чем закончатся эти двадцать девять дней. Можешь считать это моим подарком, я позволю тебе остаться здесь на этот месяц, можешь омыть его, можешь оплакивать, но чтобы на двадцать девятый день, ты была в моём доме без слёз на лице, всю воду оставь здесь, мне она не нужна, я жду от тебя совершенно иного… А ты, — посмотрел он на Кино. — Ты наведёшь здесь порядок. Мы с Шином возвращаемся в мир людей. Отныне ты будешь служить мне, в качестве наказания за предательство и в качестве награды за то, что однажды ты освободил меня. Таков мой приговор тебе, незаконнорожденный сын бывшего короля… — сказал своё слово жестокий король, и юноша послушно наклонил голову, глядя на убивающуюся горем Юи.

— Пойдём, — помог ей Кино, когда Карла отпустил и созвал своих помощников. — Сегодня его тело можно омыть. Эту ночь ты можешь провести рядом с ним, а завтра его сожгут, он был твоим супругом, поэтому похоронят его по-королевски.

— Спасибо, что понял мои чувства, — вцепилась она в руку ещё одного брата. — Я буду молиться день и ночь, возможно, мои молитвы услышат и тогда он вернётся ко мне, — сказала Юи, и юноша понял, что, как и его мать, она не в себе, теперь он увидел, как может женщина любить, на что готова пойти и как будет страдать, если всё, ради чего она открывала глаза каждый день, погибло.

***

Луна вновь засеребрилась на небе, и послышались первые крики. Во дворе казнили приспешников Мерца, и Карла вместе с Шином наблюдал. Они стояли на балконе и внимательно смотрели, как крылатый воин заносит за голову огромный меч, и голова подобно кочану капусты отделяется от тела и катится по каменной дорожке.

Ряженые женщины в толпе закрывали глаза, а когда-то преданные советники ожидали своей, не менее жестокой расправы.

— И долго это продолжится? — спросил Карла у брата, совершенно не глядя на него. — Ты сверлишь меня взглядом вот уже третью голову, смотри, тебе тоже это полезно.

— Что ты имеешь в виду, брат? — не понял его Шин.

— Ты же осуждаешь меня, — пояснил тот, гордо стоя на своём. Его глаза устремлялись на кучу никчёмных тел, а мысли были где-то очень далеко.

— Я этого не говорил…