Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)

— Коу, ты сильно пьян… остановись, — она отстраняла его своей маленькой ладонью, надеясь, что это может что-то решить, но юноша оказался настойчивым.

— Я могу налить и тебе, — он перехватил её руку и приложил к своим губам. — Тогда ты останешься? — затуманенный, недобрый взгляд блеснул на Юи из-под светлой чёлки юноши.

«Это уже не смешно, надо звать на помощь!» — единственное, что она придумала, успев для этого лишь открыть рот. Дверь за её спиной отворилась, и она упала в руки мужа.

— Ты долго, — Руки хмурясь не без причин, оттащил её на шаг-два, не спуская глаз с серьёзно настроенного Коу. — Были проблемы?

— Да какие проблемы?! — лицо бывшего идола расслабилось и заблестело от улыбки. — Я тут перепил, твоя жена почти согласилась позаботиться обо мне. Вредина же ты, старший братик!

— Пойдём, — сказал он Юи. — А с тобой мы утром поговорим, — Руки запер дверь и сопроводил жену в их комнаты. — Ты не пострадала?

— Нет… — солгала она, сохраняя добрую улыбку. — Он ничего не сделал.

— Хорошо, тогда ложимся спать, — Руки дождался Юи в кровати и, не трогая её этой ночью, сделал вид, что уснул.

«Скоро начнутся проблемы, если им не рассказать…» — он не мог не думать об их вампирской сущности, как и всегда не желая нагружать жену лишними заботами и проблемами.

Юи же лежала на спине и не спала. Она смотрела в белый потолок, который в темноте казался голубовато-серым, задавая себе всего один вопрос: «Откуда он узнал о Карле?».

За такими мыслями прошла бессонная ночь и настало утро.

***

Вне всяких сомнений, утром Коу принёс свои извинения, однако осадок остался: у Руки в виде нерешённых проблем, а у Юи в виде непонятной правды, которая каким-то образом всплыла.

После завтрака они посетили остров Бедлоу, он находился в трёх километрах от города. Там их интересовала статуя Свободы. В 1886 году она выглядела сероватой, как впрочем, и всё в этом городе рабочего класса. Деревянные помосты, толпы людей и необъятный Гудзон. Пожалуй, в эту жару всех больше привлекала река, нежели достопримечательности. Поэтому после обеда выдвинулись на пляж.

Смешные купальные костюмы, напоминающие укороченные пижамы едва ли не доводили Юи до слёз. Зато Коу был на подъёме. Девушки предстали без тонны юбок, корсетов и прочей ерунды.

На следующий день последовали катания на велосипедах и там же, немного погодя, Коу наконец-то увидел феминисток. И вот где был восторг. Если Юи сдерживала смех при виде полосатых мужских купальных костюмов, то Коу краснел и бледнел, при виде танцующих в вальсе дам. И о, боже, как он был жесток на слова…

— Посмотрите какие они скованные! Да видно же, кто им на самом деле нужен. Мне их даже жалко. Стоят тут на публике, а сами, небось, жалеют и завидуют своим соседкам, у которых есть мужья и дети, ну, хотя бы мужья, это более справедливое замечание!

Пожалуй, это было самым лестным, что последовало из его уст. И вот пресытившись этим городом за четыре дня, они направились в Лондон.

Теперь перед ними простирался Атлантический океан, через который плыть следовало чуть меньше недели. Лёгкая качка, каюты первого класса, высшее общество и свежий бриз. Именно на холодный воздух Атлантики и рассчитывала Юи.

***

Лондон — город высоких манер, контраста английского общества. От изыска, интеллекта и высокой философии до бедноты и её резких ароматов. Пожалуй, от второго Руки возжелал всецело оградить любимую супругу. Ради этих целей он арендовал комнаты в одном особняке. Хозяева на период летних месяцев предпочитали жить за городом, а их домоправитель любезно управлял всеми делами, пока они наслаждались красотой тихой сельской жизни.

Тенистые сады, розовые кусты и тихое журчание фонтанов — этим Руки пожелал окружить любимую женщину. В Лондоне он планировал задержаться не меньше, чем на четыре дня, поэтому арендовал четыре комнаты на целую неделю.

И вот, устроившись в саду за аккуратным столиком, накрытым белой скатёркой, он смотрел на милые черты своей молодой жены, наслаждаясь полуденным чаем.

— Конец девятнадцатого века — период правления Виктории, это рассвет Британской империи, — Руки прервал мгновения безмятежности разговором. — Лондон насчитывает около миллиона жителей. Я планирую показать тебе Трафальгарскую площадь, Биг-Бен, Британский музей и Театр Савой.

— Так много… — Юи терялась. Ей нравилась тихая и умиротворённая обстановка. В отличие от Нью-Йорка здесь было так спокойно, что как-то клонило в сон. Зелено, свежо и по-домашнему тепло. Среди розовых кустов слышались жужжания пчёл, а на стол, к фарфоровой чашечке с джемом, подбирались жадные осы.

— Если собрать всех эмигрантов и цыган, то насчитается и больше этого, — Руки подумал, что речь шла о людях, но Юи толковала о его планах. — Мы не пойдём смотреть на серость Лондона. Я планировал показать тебе высший свет, ну или хотя бы его отблеск.

— Если ты не против, то сегодня я бы хотела остаться здесь. Немного странно, что я устала, но это так. Здесь так уютно… Меня клонит в сон.