Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)

— Кто бы говорил о наслаждении, — злостно прищурился Рейджи.

— Думаешь, что вся моя жизнь — сплошное наслаждение? — ухмыльнулся Сю, продолжая лежать на спине с закрытыми глазами. — Тогда позволь доставить и тебе немного наслаждения.

— В подобных услугах от лиц мужского пола не нуждаюсь, — строго ответил тот, однако мерзкая улыбка, которая задевала Рейджи за живое, не покинула бледного лица Сю.

— А я думал, что тебе интересно узнать, каково это — оказаться на границе двух миров, когда врата запечатаны. Ты наверняка уже позабыл, какие они, эти белокаменные башни, — подначивал его Сю, а тот невозмутимо глотал.

— Ты переоцениваешь цену своей информации, — высокомерно задрал голову Рейджи. — Предел твоего пребывания там — это гнездо орлов на твоей голове, ведь зная тебя, я могу с точностью спрогнозировать весь твой день, что ты, без всяких сомнений, проспал.

— Знаете, я уже жалею, что пришёл, — влез в их язвительную беседу Юма. — Вы можете и дальше спорить, кто кому будет доставлять удовольствие, а я пойду, должно быть, сразу следовало отвезти Руки в больницу.

— Подожди, — приказал Рейджи, — я соберу кое-что, а о произошедшем расскажешь по дороге.

— Видишь, — сквозь улыбку сказал Сю, — твоя информация оказалась дороже моей, и не стоит тратиться на человеческих докторов.

— А кто сказал, что ты остаёшься дома? — позлорадствовал второй Сакамаки. — Ты едешь! — заявил он, зная, что нет большего удовольствия, чем видеть эту ленивую задницу на ногах и при деле.

— И на что ты меня вечно толкаешь?.. — Сю риторически спросил друга детства и поволочился на улицу, где в скором времени их будет ждать лимузин.

***

— Кровь… — бредил Руки, чувствуя знакомый металлический запах. — И яблоки… Где я? — он напряг свои закрытые веки и смог приоткрыть глаза. Белый свет ослепил юношу, и грудь нещадно зажгло. Раны… Они причиняли боль даже во сне.

— Соберись и предстань предо мной! — услышал он повелительный голос. — Твои раны — это дань твоей гордости, усмири её и прими мою руку.

— Нет, — отказался Руки и помотал головой. Он лежал на земле в саду, но понятия не имел, что этот зелёный сад принадлежит ему, или же когда-то принадлежал ему.

— Открой! — он вновь услышал голос, и свет сменился тенью. Юноша приоткрыл глаза и, сжав зубы от злости, заскрипел ими. Он лежал под яблоней, а на её толстой ветви болтался крепкий мужчина в коричневом строгом костюме, с петлёй на сломанной шее. Он покачивался на ветру, и Руки вновь ощутил приступ тошноты. — Ты хочешь, чтобы история повторилась? — зашумел ветер, и с яблони посыпались обгоревшие на солнце листья и почерневшие яблоки. — Хочешь, чтобы здесь оказались и другие?

— Ты их не тронешь! — сказал Руки с угрозой в голосе и, перевернувшись на живот, смог встать на колени. — Юма, Коу и Азуса исполнили свою клятву, ты можешь попытаться навредить мне, но не смей нарушать данного тобой слова и прикасаться к их жизням. Они заслужили их… — затих вампир и согнул спину. Он устал сражаться за дело, которое Карлхайнц считал правильным.

— А ты?.. — спросил его вампир, и Руки увидел Карлхайнца. Его владыка вышел из тени старой яблони и повелительно посмотрел на него. — Ты же хочешь жить, — тихо сказал он и сорвал с дерева красное яблоко. — Вот она твоя жизнь, — произнёс он и сдавил яблоко в своей сильной ладони. Кровавый сок выступил сквозь пальцы вампира и, скатываясь в стеклянную, обрамлённую золотом чашу, наполнил её до краёв. — Дотянись до неё, — вытянул он руку, и кубок навис над головой Муками.

— Я… — почувствовал Руки сухость в горле и желание запретного плода. — Должен… — тянулся он за ней не в силах подняться с колен, и бой старых часов обрушился на него.

— Слишком поздно, — с прискорбием в голосе сказал Карлхайнц, и чаша вывалилась из его рук. Сосуд оказался в воздухе и через секунду, разбрызгав красный сок, разбился о кривые корни старой яблони.

— Руки… — услышал он своё имя. — Руки, не оставляй меня, — жалостливо попросила Комори и прикоснулась губами к его холодной ладони.

— Где я?.. — хрипловато спросил вампир, боясь открыть глаза и увидеть очередной мираж, который преследовал его в лабиринтах времени.

— Ты дома, — радостно ответила ему Юи и сжала руку юноши крепче. — Дома, Руки… В своей комнате. Открой, пожалуйста, глаза, — мягко попросила она и погладила вампира вдоль лба. — Открой, и ты увидишь, что я не лгу.

Муками сморщился, приложил руку к груди как раз там, где она была перемотана широкими бинтами и, приподнявшись на подушке, с трудом разомкнул веки.

— Видишь, — доброжелательно улыбнулась Юи и попыталась провести пальцами по щеке Руки. Сейчас ей хотелось прикоснуться к нему, почувствовать, что он жив и остаётся рядом с ней.

— Что ты здесь делаешь? — грубо спросил вампир и схватил Комори за пальцы. — По-моему, я сказал уже всё, — напомнил он и содрал мешающий ему бинт. Раны исчезли, остались только старые шрамы.

— Сказал, — разочарованно согласилась с ним Комори. — Я не подписала бумаги, для меня это слишком быстро…