Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)

— Сейчас вы не сможете с ней поговорить, — сообщил Мерц. — В связи с важностью Евы, синод принял решение скрыть девушку до начала церемонии. С ней всё в порядке, она под охраной, думаю, ещё спит. А что до случившегося этой ночью, то забудьте об этом. Ваш долг пресекать непокорных, и лучше это делать пока сорняк не распустил свои семена.

— Я подумаю над твоими словами… — сказал он так, будто за душой имел слабое, но всё же подозрение в предательстве. — Пойду я… — прокашлялся Кино, когда рана начала затягиваться.

— Идите, ваша милость, идите… — сказал ему Мерц вслед, теряя благодетельный тон. У него внутри играла злоба, как ему приелось это вылизывание, а тут ещё и змея померла, отдав последние силы на то, чтобы стать камнем. Как ему повезло, что Кино оказался настолько доверчив. Будь то взрослая особь, хотя бы метра в полтора-два, то он почувствовал бы такую слабость, что проспал бы полдня, а этот детёныш только разогнал кровь. «Теперь мне нужен новый план… — задумался Мерц, подумывая над тем, нужна ли ему Ева живой и что теперь делать с любимым племянником. — Отныне попадаться нельзя, — понял это он. — Нужен новый план, либо время… Да, время, оно решит всё!» — подумал он, намереваясь вновь заслужить безграничное уважение.

***

Ночь Кровавой луны — в эту ночь происходят самые страшные вещи. В мире людей об этом прямо заявил Скотленд-Ярд, указывая на то, что фазы луны влияют на уровень насилия в обществе, для них не секрет, что тёмные дни — это дни, когда правит страх, агрессия и смерть. Нет хуже смены для полицейского, чем смена в один из плохих лунных дней, в такую ночь поспать или пофилонить за рабочим столом не получится.

Мир людей — место скучное, монотонное, но по-своему прекрасное. Юма и Азуса остались в поместье одни. Коу, как только вернулся, отправился на съёмки, и вот уже несколько дней поместье Муками практически пустовало. Юма занимался садом, а Азуса наблюдал за ним из дома.

На небе собирались тёмные облака, солнце заходило за горизонт, окрашивая запад алыми раскатами.

— Розы зацвели… — сказал Юма вслух, расправляя напряжённые плечи. Он похрустел суставами, выгнулся в спине и посмотрел на небо. Мутная, покрытая красной пеленой луна просыпалась.

— Рано… в этом году, — вышел Азуса на улицу.

— Да… — посмотрел на него Юма, а потом подошёл к бархатным розам. — Я впервые сажаю такие… — наклонился он к бардовым бутонам, чувствуя их нежно-сладкий аромат. — Можно сказать, что они у меня самые лучшие.

— Для кого… ты их посадил?

— Не для кого! Для самого себя… — вздохнул он, после того как слегка повысил голос.

— Боишься… за них…

— Переживаю…

— Руки… знает, что делает…

— Иногда он слишком много знает и бежит от этого…

— Думаю… ты боишься… что он пойдёт напролом… Я тоже… об этом думал. Он сломан… подавлен… что-то происходит… — закрыл он медленно глаза, набирая в лёгкие прохладного воздуха. Пахло росой и травой. В саду у Юмы всегда было хорошо, по-домашнему уютно и тепло. — За горизонтом… что-то зашевелилось… Целый год было… тихо, а сейчас… зашевелилось. Думаю, Руки… почувствовал это раньше… нас. У меня в голове… звучит голос… Он говорит мне: «Ева»… «Ева»…

— Ты устал… — ответил ему Юма, отрицая то, что тоже слышит этот голос.

— А ты… не думал, где сейчас Руки? Почему… он не вернулся домой?

— Думал! И продолжаю думать… Он ничего не сказал, вестей тоже не было…

— Давай… проверим…

— Ты хочешь спросить у них?

— Да… — кивнул Азуса. — Хочу… чтобы кто-то из детей отца… сказал, что с Руки… всё хорошо.

— В эту ночь они всё равно никуда не пойдут, — посмотрел Юма на небо. — А вот сегодня вечером уже будет поздно… Пойдём! Я тоже хочу услышать, что нам не о чем переживать! Да и тошно здесь! Больше не могу смотреть на эти стены!

— Тогда… идём… прямо сейчас…

— Идём… — сказал Юма, посмотрев на свои грязные руки.

Вампиры отправились в поместье Сакамаки, не зная, что Кино отправил им личный подарок.

Они ушли недалеко - миля, не больше…

— Что это? — остановился Юма, когда услышал вой.

— Горит… — увидел Азуса дым, что поднимался из-за кромки леса.

— Особняк! — дёрнулся Юма. — Чёрт!

— Юма… — остановил его брат. — Бесполезно… уже… ничего не спасти… Несчастливое место… в третий раз горит… Пойдём… а то и нас… на костёр… отправят…

Запах гари и чёрный дым осквернили воздух, позволяя двум вампирам бесследно скрыться.

***

Юи очнулась ближе к полудню, в уединённой комнате где-то в башне старого замка. Разбудили её слуги. Бара пришла чесать волосы, а другие девушки готовили ванну. По их печальным лицам сразу можно было сказать, что они соболезнуют ей и её положению, но они молчали. Когда Бара закончила с волосами, то она уже себя в зеркале не могла узнать. Волосы вились и спадали до колен, ногти сияли здоровым блеском, вот бы такой же блеск её помутнившимся глазам. После этого они принесли платье и сказали отдыхать.