Дьявольский коктейль

Ночь была холодная. Мышцы окаменели. Зубы стучали. Желудок требовал еды.

Поутру конденсат на стеклах был такой плотный, что вода струйками стекала на раму окна. Я, как и раньше, мог дотянуться только до небольшого участка стекла рядом со своей головой. Я его вылизал. Этого мне было мало…

У меня больше не было сил открывать окно, чтобы проветрить машину. Впрочем, машины не герметичны. Во всяком случае, умру я не от удушья.

Неизбежное солнце вернулось в невинной розовой дымке. Нежная прелюдия грядущего страшного дня.

Я уже не верил, что кто-то придет.

Все, что оставалось, - это дождаться забытья. Тогда наступит покой. Даже горячечный бред будет чем-то вроде покоя, потому что самое страшное - это все чувствовать, все понимать. Так что помрачение сознания было бы счастьем. Ведь для меня это и будет настоящая смерть. Все, что случится после, произойдет уже не со мной. Какая разница, когда остановится сердце?

Жара била по машине огромным тараном.

Я горел. Горел. Горел…

ГЛАВА 16

Они пришли.

Когда солнце стояло уже высоко, приехали Ивен с Конрадом на своем микроавтобусе. Ивен носился вокруг машины, исходя энергией, размахивая руками. Волосы его стояли дыбом, как у сумасшедшего, и глаза пылали безумным огнем. Конрад, раздувая усы, промокал лоб платком.

Они просто подошли к машине и открыли дверцу. И застыли.

Я не поверил, что они настоящие. Подумал, что у меня очередные галлюцинации. Они смотрели на меня, а я смотрел на них и ждал, когда они развеются.

Потом Ивен сказал:

- Черт возьми, где же вы были? Мы со вчерашнего утра ищем вас по всему этому проклятому парку.

Я не ответил. Просто не мог говорить. Конрад повторял:

- Боже мой, боже мой, дорогуша, боже мой…

Как будто у него заело пластинку.

Ивен вернулся к микроавтобусу, подогнал его поближе и поставил рядом с машиной. Потом залез на заднее сиденье и открыл красную коробку.

- Пиво тебя устроит? - спросил он. - Воды мы не захватили.

Устроит, устроит…

Он налил пива в пластиковый стаканчик и поднес его к моим губам. Пиво было холодное. Мокрое. Настоящее. Невероятно вкусное. Я выпил только половину - глотать было больно.

Конрад открыл левую дверцу и сел на соседнее сиденье.

- А вот ключа от наручников у нас нет… - виновато сказал он.

Меня разобрал смех - впервые за долгое время.

- Фу, ну и воняет же от тебя! - заметил Конрад.

Они поняли, что говорить я не могу. Ивен налил в стаканчик еще пива и поднес его к моим губам, а Конрад вылез из машины и принялся рыться в багажнике. Он принес четыре кусочка толстой проволоки и моток изоленты и принялся возиться с моими наручниками.

Он сунул четыре проволочки в скважину замка, крепко скрутил выступающие наружу концы, чтобы было за что держаться, и принялся их вращать. Самодельная отмычка сработала на славу. Правда, пару раз проволочки выскользнули из скважины, и Конраду пришлось начать все сначала, но наконец, после долгой возни и ругани, ему удалось освободить мое правое запястье.

А со вторым можно и подождать.

Они расстегнули ремни и попытались вытащить меня из машины, но я просидел в одной позе более восьмидесяти часов, и мое тело не желало менять форму, точно бетон, застывший в опалубке.

- Пожалуй, нам стоит съездить за доктором… - неуверенно предположил Ивен.

Я решительно замотал головой. Мне надо было им кое-что рассказать, прежде чем в это дело вмешается кто-то посторонний. Я пошарил под левым бедром, разыскивая исписанные мною листочки, и сделал вид, будто пишу. Конрад молча достал ручку с золотым пером, с которой он никогда не расставался, и я непослушными пальцами накорябал на свободном уголке бурого конверта: «Если вы никому не скажете, что нашли меня, мы сможем поймать человека, который это сделал». Потом подумал и добавил: «Я этого хочу».

Они прочли неровные строчки и некоторое время стояли, размышляли и чесали затылки.

Я написал еще: «Пожалуйста, прикройте чем-нибудь лобовое стекло».

Это они, по крайней мере, поняли. Конрад занавесил стекло толстым чехлом. В машине сразу стало градусов на пять прохладнее.

Ивен увидел пакет, болтающийся на баранке, и снял его с резинки.

- Черт возьми, а это что такое?

Я указал на плещущийся в уголке пакета глоток воды, так и оставшийся невыпитым. Ивен понял. На лице его отразился ужас.

Он взял у меня исписанные листочки и прочел их. Я выпил еще пива. Руки у меня по-прежнему дрожали, но я чувствовал, как с каждым глотком по моим умирающим сосудам растекается новая жизнь.

Ивен дочитал до конца и передал листки Конраду. И безмолвно уставился на меня. Он был ошеломлен. Непривычное состояние для Ивена. Наконец после долгого молчания он медленно произнес:

- Вы что, действительно думаете, что Клиффорд Венкинс или я были помощниками в этом деле?

Я покачал головой.

- Бедного Венкинса вы, конечно, можете обвинять в чем угодно, потому что он погиб. Его выловили из озера Веммер-Пэн в субботу вечером. Поехал кататься на лодке и утонул.

Мне потребовалось время, чтобы осознать эту новость. Нет больше неуверенного мычания, влажных ладоней, нет больше нервного человечка… Бедный нервный человечек…