Дьявольский коктейль

«Графу Октоберу,

сэру Стюарту Маклсфилду,

полковнику Родерику Беккету.

Господа,

нижеследующее является изложением фактов, которые мне удалось узнать в результате порученного вами расследования, а также некоторых выводов, сделанных мной на их основе.

Пол Джеймс Эдамс и Хедли Хамбер начали совместно осуществлять свой план около четырех лет назад, когда Эдамс приобрел Мэнор Хаус и переехал на постоянное жительство в Теллбридж, Нортумберленд.

По моему мнению (хотя я, разумеется, не являюсь специалистом в данной области), Эдамс – психопатический тип, он импульсивно отдается своим желаниям и склонностям и преследует свои цели, игнорируя интересы окружающих и не беспокоясь о возможных последствиях. По-видимому, его интеллектуальное развитие выше среднего и именно он является главой и мозговым центром предприятия. Мне кажется, психопаты часто проявляют наклонность к агрессии и преступлениям – было бы полезно покопаться в его прошлом.

Хамбер, хотя он полностью подчинен влиянию Эдамса, в большей степени способен отвечать за свои поступки. Он всегда хладнокровен и полностью контролирует себя. Я ни разу не видел его по-настоящему рассерженным (свой гнев он использует как оружие), все его действия продуманы и рассчитаны. Если Эдамс скорее всего психически ненормальный человек, то Хамбер – просто безнравственный. Его здравый рассудок сдерживает Эдамса, благодаря чему их до сих пор не разоблачили.

Джад Уилсон, старший разъездной конюх, и Касс, старший конюх, также замешаны в этом деле, но они не более чем наемные исполнители. Ни один из них не выполняет положенного ему по должности количества работы, но им хорошо платят. У обоих есть большие автомобили, купленные менее года назад.

В основе схемы Эдамса и Хамбера лежит способность лошадей вырабатывать условные рефлексы и связывать звук с определенным событием. Подобно собакам Павлова, которые откликались на звонок, так как знали, что он означает время кормления, лошади, слыша дребезжание тележки с кормом, понимают, что сейчас им дадут поесть.

Если лошадь приучена к тому, что за каким-либо звуком идет определенное последствие, она будет автоматически ожидать последствия всякий раз, слыша этот звук. Если заменить приятное неприятным – например, после звука тележки бить и не давать еды, – она начнет бояться этого звука, ожидая неизбежных неприятностей.

Страх – тот самый стимулятор, который применяют Эдамс и Хамбер. Вид всех подозрительных победителей – их выкаченные глаза и обильный пот – говорит о том, что они были крайне напуганы.

Страх активизирует адреналиновые железы, и они выбрасывают в кровь большое количество адреналина. А дополнительный адреналин, как вам известно, значительно повышает энергию, давая возможность справиться с экстремальной ситуацией двумя способами – бороться с опасностью или убегать от нее. В данном случае – убегать с максимальной скоростью.

Лабораторные анализы показали, что у всех одиннадцати лошадей было повышено содержание адреналина в крови, но это показалось несущественным, поскольку лошади отличаются друг от друга по этому признаку и одни вырабатывают больше адреналина, чем другие. Однако я считаю, что этот факт является очень важным.

В качестве звукового раздражителя, вызывающего страх, применяется буззвучный свисток для собак. Лошади также реагируют на него, тогда как для человеческого слуха он слишком слаб. Это делает его идеальным средством, поскольку более явный звук (к примеру, футбольный свисток) был бы скоро замечен. Хамбер держит свисток в баре своего автомобиля.

Я еще не знаю наверняка, как именно Эдамс и Хамбер пугают лошадей, но могу высказать предположение.

В течение двух недель я ухаживал за лошадью, известной в конюшне под кличкой Микки (зарегистрированное имя – Старлэмп), к которой применили упомянутый способ. В случае с Микки результаты были плачевными. Он вернулся после трехдневного отсутствия с обширными ранами на передних ногах и в состоянии полного нервного расстройства.

Старший конюх объяснил раны на ногах применением специального пластыря. Но мне не удалось обнаружить следов пасты, и я думаю, что это обычные ожоги, вызванные открытым огнем. Лошади боятся огня больше всего, и можно предположить, что Эдамс и Хамбер связывают со звуком свистка именно страх перед огнем.

Я испытал воздействие собачьего свистка на Микки. Прошло менее трех недель с момента выработки у него условного рефлекса, и реакция была немедленной и не вызывающей сомнений. Если хотите, можете повторить этот опыт на Сикс-Плае, только позаботьтесь о том, чтобы у него было достаточно места.

Эдамс и Хамбер выбирают лошадей, чья скаковая карьера выглядит многообещающей, но которым силы или воля к победе изменяют на последнем препятствии. Они покупают их по одной на торгах или на аукционных скачках, вырабатывают у них нужный рефлекс и продают снова. Иногда они не только не теряют на этих сделках, а даже имеют прибыль (см. информацию о последних случаях).

Продав такую лошадь с «вмонтированным акселератором», Эдамс и Хамбер ждут, чтобы она приняла участие в аукционных скачках на одном из пяти подходящих ипподромов: в Седжфилде, Хейдоке, Ладлоу, Келсо или Стаффорде. По-видимому, они готовы ждать сколько угодно нужного им сочетания места и типа соревнований, и за двадцать месяцев это произошло всего двенадцать раз (одиннадцать победителей и Супермен).

Эти пять ипподромов, насколько я понимаю, выбраны потому, что их длинные финишные прямые дают возможность и время использовать охватившую лошадь панику. На последнем препятствии лошадь часто бывает четвертой или пятой, и ей нужно время, чтобы опередить лидеров. Если она безнадежно отстала, Эдамс и Хамбер могут отказаться от применения свистка, пожертвовать поставленными на нее деньгами и дождаться более удобного случая.

Аукционные скачки имеют то преимущество, что вероятность падения лошадей в них меньше, к тому же победители сразу меняют владельцев.

На первый взгляд кажется, что безопаснее было бы реализовывать эту схему не в стипль-чезе, а в обычных скачках, но там лошади реже переходят от одного владельца к другому, и это уменьшает удобную путаницу.

Кроме того, у Хамбера никогда не было лицензии на тренировку лошадей для обычных скачек, и вполне вероятно, что он не может ее получить.

Ни одну из лошадей не «ускоряли» дважды – возможно, из опасения, что, обнаружив один раз отсутствие связи между свистком и огнем, лошадь теряет рефлекс. Реакция ее станет не настолько надежной, чтобы рисковать ставить на нее деньги.

Все одиннадцать лошадей побеждали с очень большим неравенством ставок – от 10 к 1 до 50 к 1. Эдамс и Хамбер, по-видимому, распределяли свои ставки так, чтобы не вызвать подозрений, т.е. делали множество мелких ставок. Не знаю, какие суммы выигрывал Эдамс, но Хамбер получал от тысячи семисот до четырех с половиной тысяч фунтов.

Вся информация о прошедших через их руки лошадях содержится в синей конторской книге, которая лежит в глубине третьего сверху ящика в среднем шкафчике, стоящем в конторе Хамбера.

Как вы видите, в основе своей эта схема очень проста. Все, что им нужно сделать, – это вызвать в мозгу лошади ассоциацию огня со свистком, а потом свистнуть, когда она преодолеет последний барьер. Не нужно ни стимуляторов, ни сложных механических приспособлений, ни помощи со стороны владельца, тренера или жокея. Что касается риска быть пойманными, он просто ничтожен, поскольку связь Эдамса и Хамбера с лошадью отдалена и неочевидна.

Стейплтон, однако, что-то заподозрил, и я уверен, что они убили его, хотя доказательств этого у меня нет.

В данный момент они чувствуют себя в полной безопасности и собираются в ближайшие дни заняться лошадью по имени Кандерстег. Я ушел от Хамбера и пишу данный отчет, наблюдая за конюшней издали. Я намерен последовать за фургоном, когда в нем повезут Кандерстега, чтобы точно выяснить, где и каким образом они осуществляют свой план».