Дьявольский полк

В Лощине Смерти росло дерево, на одной из его ветвей была повешена крестьянская девушка. Ее схватили на месте преступления, когда она устанавливала мины. На берегу реки сидели двое солдат-десантников, связанных вместе колючей проволокой. Их схватили далеко от передовой. Охотники за головами привезли их, убили выстрелами в затылок и посадили перед носом американцев в виде жуткого предостережения. Тела уже начали разлагаться, но нам запретили убирать их под страхом суровой кары. Вскоре мы перестали их замечать. Они стали частью ландшафта, как склонившаяся к реке старая ива.

Руководствуясь интуицией, безошибочной интуицией солдат с передовой, мы безо всякого приказа принялись рыть одноместные окопы, представляющие собой наилучшую защиту пехоты от танков.

Гренадеры из Сто тридцать четвертого полка смеялись над нами.

— Никаких танков здесь нет. У вас, танкистов, на уме только танки.

— Va te faire cuir un boeuf [140], — сказал Легионер. — Они появятся. Вот увидите.

И они появились. В то время, когда мы меньше всего ожидали этого: сразу же после полуночи.

Мы бросились с наших позиций в свои одиночные окопы, косили из них следующую за танками пехоту и уничтожали один танк за другим. Зажгли тридцать шесть дымящих костров. Обратно вернулись только десять машин.

Порта с Малышом отправились на охоту за золотыми зубами еще до того, как атака завершилась. Им сказали, что у японцев обычно много золотых зубов. Каково же было их разочарование, когда энергичные поиски принесли всего девять. Охотники за зубами решили осмотреть трупы снова при свете дня. В темноте они могли не заметить какие-то коронки. Майор Майк по крайней мере в двадцатый раз пригрозил им трибуналом, но на них это не подействовало. Ничто не могло одолеть их жажду золота. Малыш с гордостью показывал всем замечательный глазной зуб.

Нас отвели на новую позицию у высоты 593, напротив которой находилась Тридцать четвертая техасская дивизия. На горизонте нам была видна Рокка Янула, на которую снаряды сыпались дождем. Майк несколько часов неотрывно глядел в бинокль, выискивая знакомые лица, потому что чуть в стороне от нас находился Сто тридцать третий пехотный полк США, а Майк служил в нем новобранцем.

Мы видели, что он замышляет против них какую-то подлую шутку. Он имел на них зуб. Внезапно Майк увидел нескольких знакомых. Оттолкнул артиллерийского наблюдателя, схватил полевой телефон и потребовал соединить его с майором, который командовал батареей. Лейтенант Фрик попытался урезонить его.

— Не надо, Майк. Они нас уничтожат.

Майор злобно улыбнулся и сунул в рот большую сигару.

— Пошел вон! Это моя личная война. Я ждал этого много лет. — И подозвал Порту, который расхаживал с двухметровым луком, найденным возле трупа американца [141]. Указал ему цель. — Видишь вон те три куста возле большого камня?

Порта кивнул.

— Чуть правее, примерно на три пальца, есть просвет, — продолжал Майк. — Видишь его?

Порта пристально посмотрел в бинокль, потом протяжно свистнул.

— Ясно. Наблюдательный пункт.

Майк усмехнулся и закусил сигару.

— Нет! Это командный пункт. Там есть один мерзавец, который служил вместе со мной в шестой роте. Можешь пустить туда стрелу с запиской?

— Могу, — ответил Порта.

Майор Майк вырвал лист из полевой книжки и стал быстро писать:

«Джо Даннаван, помнишь Майкла Брауна? Мы вместе были в Шаффилдских казармах. Ты плевал на меня, Даннаван. Выгнали меня по твоей вине. Теперь я майор.

Мы придем и засунем твою башку тебе же в задницу. На нашем счете накопились большие проценты, которые нужно уплатить, и я доберусь до тебя, Джо, даже если ты спрячешься в штабе генерала Кларка!

Ровно через три минуты я начну артобстрел. Спрячься, Джо, иначе лишишься башки, а мне этого не хочется. Я хочу взять тебя живым. Клянусь Богом, Джо, ты будешь вопить, как мы в гарнизонной тюрьме, когда майор Одноногий избивал нас.

До встречи, Джо!

Майк Браун,

майор, командир роты».

Порта привязал лист к длинной стреле, натянул тетиву, тщательно прицелился, и записка со свистом унеслась.

Майк запустил секундомер, бросился к полевому телефону, схватил расчеты наблюдателя и с сатанинской усмешкой отдал приказ батарее тяжелых гаубиц. Потом потребовал соединить его с батареей реактивных установок.