Дьявольский союз. Пакт Гитлера – Сталина, 1939–1941

На линейке аэродрома в строгом порядке, как на параде, было выставлено много различной военной техники, двухмоторные бомбардировщики «Юнкерс-88» и «Дорнье-215», одномоторные истребители «Хейнкель-100» и «Мессершмитт-109», разведчики «Фокке-Вульф-187» и «Хеншель», двухмоторный истребитель «Мессершмитт-110», пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87» и другие самолеты. Около каждой машины замерли по стойке смирно экипажи – летчики и механики⁵⁹¹.

Яковлев вспоминал, как Удет пригласил главу делегации, Ивана Тевосяна, «к самолету связи «Шторх» («Аист»), сел на пилотское кресло» и предложил ему занять место пассажира. «Запустили мотор, и прямо с места, с очень коротким разбегом Удет поднял машину в воздух, в течение нескольких минут покружил на небольшой высоте над нами и с блеском приземлился точно на стоянку». Выйдя из самолета, «Тевосян похвалил машину. Позже этот самолет Геринг нам подарил». Яковлев написал о показе: «Все было организовано образцово… Мы вернулись в «Адлон» под сильным впечатлением виденного»⁵⁹².

Однако не все члены комиссии остались довольны. Например, генерал Дмитрий Гусев держался мнения, что немцы их «считают дураками» и показывают «старье, барахло», а не настоящие современные самолеты. «Не могли же немцы показать нам действительный уровень военной авиационной техники», – рассуждал он. Сам Яковлев признавался, что его «тоже смущали откровенность при показе секретнейшей области вооружения. Действительно, может быть, нас водят за нос, втирают очки?..». Позже он выскажет догадку, что немцы, по-видимому, больше всего хотели устрашить своих гостей демонстрацией собственной военной мощи. Но когда Гусев высказал свои подозрения Удету и намекнул, что от советских делегатов явно что-то скрывают, тот вспыхнул негодованием и ответил: «Я офицер и за свои слова отвечаю. Мы показали все, и если вам не нравится, не покупайте. Мы не настаиваем – дело ваше»⁵⁹³.

Хотя, пожалуй, замечание Гусева гораздо больше говорило об отношении советских делегатов к их партнерам, чем наоборот, в чем-то он был прав. Сколько бы ни старались радушные хозяева, советскую делегацию все же не познакомили с истинным состоянием германской техники. Как вспоминал переводчик Валентин Бережков, принимались даже особые меры предосторожности для того, чтобы представители советской делегации ненароком не увидели чего-нибудь verboten (запрещенного). Сам Бережков входил в состав группы, которую отправили на завод фирмы «Крупп» для наблюдения за изготовлением главных орудийных башен для крейсера «Лютцов» и приемки готовой продукции. Однако отсек цеха, где шла работа над башнями, «отгораживали, словно стены, огромные брезентовые полотнища», так что крупповским инженерам приходилось работать в большой тесноте. Так Бережкову и не удалось увидеть, что делалось в других частях цеха⁵⁹⁴.

Секретные авиационные технологии тоже не демонстрировались. Хотя советскую делегацию много возили по стране и показывали разные объекты – в том числе заводы BMW в Мюнхене, Messerschmitt в Аугсбурге, Junkers в Дессау, Focke-Wulf в Бремене и Arado, Henschel и Siemens в Берлине, – им не показали ни собиравшуюся тогда модель Focke-Wulf 190, ни новые реактивные двигатели, которые разрабатывали тогда фирмы BMW и Junkers. Не гнушались немцы и дезинформации. Например, они всячески расхваливали истребитель Heinkel He-100, хотя на самом деле в том же году он пытался установить рекорд скорости в воздухе, но в ходе испытаний в его конструкции были обнаружены недостатки, и потому люфтваффе в итоге так и не принял в эксплуатацию эту модель самолета⁵⁹⁵.

Возможно, чувствуя, что немецкие партнеры что-то утаивают, советская флотская делегация оказалась очень требовательной и явилась с длинным списком просьб. В числе прочего она желала осмотреть линкор «Шарнхорст», тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», минный заградитель, эсминец и подводную лодку типа VIIB. Дальше заявки посыпались лавиной: советских делегатов интересовало буквально все – от торпедных взрывателей и детонаторов до биноклей и радиоприемников, – а также множество предметов, которых у немцев вообще не было. Любопытно, что германскому военно-морскому атташе в Москве никто не предоставлял аналогичных привилегий⁵⁹⁶. Поэтому, пожалуй, неудивительно, что один немецкий адмирал пришел к заключению, что все эти поездки якобы «закупочных комиссий» служили лишь прикрытием для масштабного советского шпионажа⁵⁹⁷.