Дьявольский союз. Пакт Гитлера – Сталина, 1939–1941

Сделавшись главнокомандующим, Жуков первым делом занялся подготовкой к публикации в середине февраля обновленного плана мобилизационного развертывания Красной армии, известного как MП-41. Учитывая, что этот план готовился с прошлого лета, вряд ли Жуков мог значительно повлиять на него напрямую, однако можно не сомневаться в том, что он одобрил все его основные пункты, включая двукратное увеличение личного состава Красной армии до более чем восьми миллионов человек, из которых две трети должны были размещаться в западных военных округах, а также условие, согласно которому весьма целых девяносто дивизий (почти треть всего запланированного количества). Вдобавок в том же феврале на западной границе СССР были созданы три «фронтовых» штаба – «северо-западный», «западный» и «юго-западный» ⁷⁶⁷. Можно не сомневаться, что Красная армия имела очень четкое представление об угрозе, которую ей предстоит отражать.

Угроза действительно была серьезной. Стратегический план, который вырабатывали Гитлер и его генералы, предусматривал применение трех отдельных армейских групп – Севера, Центра и Юга, общей численностью более трех миллионов человек, – которые ударят с запада по советской территории, окружат и уничтожат силы обороны. Ожидалось, что Красная армия даже окажет им помощь тем, что будет стоять на месте и сражаться, а не ринется в безудержное отступление, потому что немецкие планировщики считали, что СССР не выстоит, если потеряет свои наиболее развитые и индустриализованные районы – Прибалтику, Украину и Ленинград. Когда же его армия будет разбита и его западные промышленно развитые области и основные города окажутся завоеваны и оккупированы, Советский Союз неминуемо рухнет. Так считали разработчики военной операции.

Что еще важнее, к той весне стало уже ясно, что любой грядущий конфликт с Советским Союзом будет развиваться совсем не по традиционным схемам ведения войны. В дополнение к более раннему гитлеровскому плану «Барбаросса», разработанному к середине марта верховным командующим армией, фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем, были составлены правила, согласно которым должно было осуществляться управление уже оккупированным Советским Союзом. В числе прочего там очерчивались «специальные задачи», которые будут возложены на гиммлеровские отряды СС, – задачи, «обусловленные необходимостью устранить конфликт между двумя противостоящими политическими системами»⁷⁶⁸. Под этими обтекаемыми формулировками подразумевалась полномасштабная бойня.

Между тем Сталин предпочитал ошибаться, склоняясь к максимальной осторожности, и, хотя его открыто информировали о существующей германской угрозе, цеплялся за дипломатические методы. Он был убежден, что наращивание военной мощи и распространение слухов о грядущей войне – всего лишь нацистский переговорный прием, попытка оказать на СССР психологическое давление, чтобы затем возобновить торг. В целом он по-прежнему придерживался той точки зрения, которую Молотов предыдущей осенью и транслировал в Берлине: что Советский Союз в отношениях с нацистской Германией находится на позиции силы и что, пока Гитлер все еще воюет на западе с британцами, с его стороны было бы безумием напасть еще и на СССР⁷⁶⁹.