Дьявольский вальс

Это могло случиться только в том случае, если он узнал о данных Херберт после прочтения записей Эшмора.

Я некоторое время обдумывал все варианты и установил возможную хронологию событий.

Херберт первой заподозрила связь между смертью Чэда Джонса и болезнями Кэсси — студентка повела за собой учителя, потому что учитель абсолютно не интересовался пациентами.

Она изъяла историю болезни Чэда, медицинская карта подтвердила ее подозрения. Дон записала свои открытия — зашифровала их в таблице случайных чисел — на университетском компьютере, переписала на диск, запрятала его в свой аспирантский шкафчик и стала давить на семью Джонс.

Но не раньше, чем сделала дубликат на одном из компьютеров Эшмора, без его ведома.

Через два месяца после ее убийства Эшмор нашел файл и тоже попытался использовать его.

Жадный, несмотря на свою субсидию в миллион долларов.

Я думал о деньгах фонда Ферриса Диксона. Почему так много денег за то, что Эшмор собирался делать на них? Почему химический институт выказал такую щедрость по отношению к человеку, который критиковал химические компании? Институт, который никому особо не известен, который предположительно занимается исследованиями в области биологии и родственных ей наук, но, кроме Эшмора, субсидию от этого института получил только экономист.

Неуловимый профессор Зимберг… секретарши, говорящие одно и то же, — что в офисе университета, что у Ферриса Диксона.

Какая-то игра…

Вальс.

Может быть, Херберт и Эшмор действовали в разных направлениях.

Он нажимал на Чака Джонса потому, что понял, какие финансовые махинации тот проворачивает. Она пыталась доить Чипа и Синди, полагая, что они жестоко обращаются со своими детьми.

Два шантажиста, действующих в одной и той же лаборатории?

Я пытался разобраться.

Деньги и смерть, доллары и наука.

Я не мог выстроить логическую цепочку.

Красный флажок парковочного счетчика, свидетельствующий о нарушении, подпрыгнул, как ломтик хлеба из тостера. Я посмотрел на часы. Полдень. Больше двух часов до назначенного времени посещения Кэсси и мамочки.

А тем временем почему бы не нанести визит папочке?

Я воспользовался платным телефоном в административном здании, чтобы переговорить с муниципальным колледжем Уэст-Вэлли и узнать, как к ним проехать.

Поездка займет сорок пять минут, если дорога не будет загружена. Выехав с территории университета с северной стороны, я свернул на запад, на бульвар Сансет, и попал на 405-ю дорогу. На разъезде повернул на шоссе Вентура, направляясь к западному окончанию Долины, и съехал с него у бульвара Топанга-каньон.

Направляясь на север, я миновал участок торгового центра: поднимающиеся террасами рыночные площади, все еще делающие вид, что «капельная экономика» действует успешно, фирмы с жалкими витринами, которые с самого начала не верили в это, сборные торговые галереи без какого-либо идеологического фундамента.

Над Нордхоффом улицу окружили жилые кварталы, и вдоль дороги потянулись многоквартирные дома, автостоянки и кондоминиумы, залепленные плакатами с обещаниями хорошей жизни. Несколько ферм и цитрусовых рощ все еще сопротивлялись прогрессу. Аромат навоза, нефти и лимонных листьев, но даже он не мог полностью заглушить запах раскаленной на солнце пыли.

Я направился к перевалу Санта-Сусанна, но дорога по непонятной причине была закрыта и заблокирована барьерами Калифорнийской транспортной службы. Я доехал до конца Топанги, где разъезд на шоссе прижат вплотную к горам. Направо виднелась группа холеных женщин, галопирующих на красивых лошадях. Некоторые из наездниц были одеты для охоты на лисиц; все они выглядели довольными.

Я увидел указатель дороги номер 118 на пандусе внутри бетонного кренделя, проехал на запад несколько миль и очутился перед совершенно новым съездом с надписью «ДОРОГА В КОЛЛЕДЖ». Муниципальный колледж Уэст-Вэлли располагался в полумиле от шоссе, кроме него никаких строений вокруг видно не было.

Ничего похожего на территорию университета, которую я только что покинул. В первую очередь колледж заявлял о себе громадной, почти пустой автостоянкой. За ней расположились однотипные сборные бунгало и трейлеры, беспорядочно разбросанные на десяти акрах лоскутного одеяла из бетона и земли. Планировка участка была предварительной и местами явно безуспешной. Небольшие группки студентов бродили по асфальтированным дорожкам.

Я вышел из машины и направился к ближайшему трейлеру. Долина блестела, как фольга, под лучами полуденного солнца, и мне приходилось щурить глаза. Большинство студентов гуляли в одиночку. Сквозь марево просачивались отдельные разговоры.

После нескольких неудачных попыток мне удалось отыскать того, кто смог объяснить мне, где находится отделение социологии. Бунгало от «три-А» до «три-F».

Канцелярия отделения располагалась в бунгало «три-А». Секретарша, худая блондинка, была похожа на недавнюю выпускницу средней школы. Казалось, она почувствовала себя обманутой, когда я спросил, где находится кабинет профессора Джонса, но все-таки ответила:

— Через два здания, в «три-С».