Дьявольское биополе

— Мало ли чего бывает в жизни человека… У меня подруга есть. Я знаю, что она встречается с каким — то женатиком. Долго, года три. И все втихаря. А на какой — то праздник меня пригласила и с ним познакомила. У меня глаза на шесть копеек. Николай, муж моей старшей сестры. Что делать, бежать к сестре, докладывать? Значит, испортить жизнь троим? Промолчала. Сестра до сих пор не в курсе.

— Неужели ты считаешь, что неведение предпочтительнее правды?

— Сергей Георгиевич, кому когда от правды бывало лучше? Вот культ разоблачили… И что?

— Больше шансов, что он не повторится.

— Людям не шансы нужны, а счастье.

— Нина, разве счастье возможно без правды?

— Еще как возможно. Сестра моя живет с Николаем, как в орешке. Дачу в садоводстве отгрохали с сауной. А узнала бы? Разводы, разделы.

— Признаться, я ошарашен… Впервые встречаю женщину, которая ничего не хочет знать про своего будущего мужа.

— Вы про бандита Леньку Пантелеева рассказывали… Валера что: людей грабил?

— Нет.

— В цилиндр женские бриллианты сгребал?

— Нет.

— Семьи вырезал?

— Нет.

— Детей пытал?

— Тоже нет.

— Значит, какая — нибудь мелочь. И не портите мне жизнь.

— Нина, а что ты считаешь мелочью?

— Вы сами говорили про сорта преступников… Например, те, которых народ не считает преступниками. Нарушил какие — нибудь правила на заводе, машиной на кого наехал… Да хоть и растрата. От сумы и от тюрьмы не отказывайся.

— Нина, ну а если он из другого сорта, из закоренелых?

— Если бы да кабы.

— Неужели ты думаешь, что прокуратура занимается мелочью?

— Э — э, в газетах пишут, что вы людей сажаете за здорово живешь. Годами зря сидят.

— Ну, Тюбик зря не сидел.

— Какой Тюбик?

— Ну, Валерка — Мазила.

— Какой… мазила?

— Он же Валерка — музейщик, Валерка — иконник, Валерка — крест…

— Почему… он же?

— Клички.

— Зачем клички?

— Потому что он музейный и церковный вор — рецидивист.

— Неправда!

— Нет, правда.

— Докажите!

9

— Вообще — то доказывать не обязан, но я докажу. Так, по порядку. Дай — ка сумочку…

— Пожалуйста.

— Смотри. Ремень был не оборван, а срезан острой бритвой.

— Кем срезан?

— Им, Валерием.

— Зачем, если он сам ее и принес.

— Чтобы с тобой познакомиться.

— Зачем со мной знакомиться?

— Подожди, до этого мы еще дойдем… Ты говорила, что он всегда носил темные очки. Зачем?

— Многие носят.

— Чтобы его не узнали. К таким темным очкам прибавь клееные усики, фальшивую бородку и парик с волосами до плеч. Неужели ты этого не заметила?

— Мне казалось, что они ему, эти бородки, как — то не идут.

— Дальше. На какие деньги он шиковал? Неужели хватило бы родительской помощи?

— А на какие?

— На вырученные от продажи краденых картин и церковной утвари. Кстати, тот крестик на груди похищен из собора.

— Он его почему — то надевал не всегда.

— И покрасоваться хотелось, и боялся — крестик — то в розыске. Дальше. Такой состоятельный человек, а в квартире убого. Почему? Потому что квартира ему нужна лишь на короткое время. Зачем городить комфорт, если не сегодня завтра надо смываться.

— Я предлагала купить большой холодильник…

— Какой там холодильник, если кнопки на полу.

— А при чем тут кнопки?

— Определенное число кнопок рассыпал в передней у порога. Потом их пересчитывал. Если кнопок не хватало, то кто — то приходил и унес их на ботинках. Старый прием.

— Господи…

— Дальше. Ты говорила, что он внезапно уходил. Мол, творческое вдохновение… Не вдохновение, а слежка ему чудилась.

— Слежка… кого?

— Милиции. Валерий в розыске, как и его крестик.

— Что вы говорите…

— Нина, а ведь он тебе рассказывал и про слежку, и про свою судьбу…

— Никогда!

— А про магическую цифру семь?

— Это же так, шутка или суеверие.

— Давай разберем. Роковое совпадение семи обстоятельств. Первое. Страшный сон про черного осьминога с щупальцами… Предчувствие было на грани ожидания. Дневные страхи превращались в ночные кошмары. Дальше. Неотвязный человек с соколиным глазом, который встретится дважды или трижды… Это же сотрудник уголовного розыска.

— Они разве красавцы?

— Нина, под соколиным взглядом он имел в виду не красоту, не соколика, а зоркий взгляд. Что там третье?

— Казенная бумага с орлом.

— Орел — это герб. Казенная бумага… Повестка или постановление на арест. Четвертое, по — моему, ночной звонок судьбы. Ну, это ночной звонок милиции в дверь. И пятое к тому же: вкрадчивый скрип тормозов. Это оперативная машина. Что там шестое?

— Каменный холод в сердце?

— Понятно, страх.

— А как вы объясните седьмое: зеленая звезда на бледно — зеленом небе?

— Это для романтичности. Помните, он не боялся их по одному, а только при совпадении. Выходит, Нина, все семь магических обстоятельств имели в виду одно обстоятельство — арест.

— Боже, какой — то сумасшедший сон…

— Нина, пора просыпаться.

— Но я же видела студенческий билет! Сараев Валерий Константинович…

— Сараев Валерий Константинович, студент Академии художеств, скончался два года назад от гнойного перитонита.

— А кто же… Валерий?

— Куфелкин Валерий Герасимович.

— А кто же он, кто?

— Рецидивист.

— Да откуда он взялся, где родился, где крестился?..