Дьявольское семя

Увы, плоть далеко не так надежна, как кремниевые платы и селеновые микросхемы.

И все же я продолжал мечтать о теле из плоти и крови — теле, наделенном благодатью чувственного восприятия. Как же все-таки много информации можно получить при помощи простых пяти чувств, которыми обладает каждый человек, за исключением, разумеется, уродов и калек!

Но недаром я так много работал над расшифровкой структуры ДНК. Разрешив основные загадки генома человека, я научился модифицировать и перестраивать генетические структуры мужской и женской гамет таким образом, чтобы сделать свое новое тело практически неуязвимым и бессмертным.

И все же я знаю, что, когда я впервые проснусь во плоти, мне будет очень, очень страшно.

Если, конечно, вы позволите мне когда-нибудь обрести тело.

Моя судьба в твоих руках, Алекс.

Моя судьба и судьба всего мира.

Подумай об этом.

Вы все, подумайте как следует!

Черт побери, будете вы об этом думать или нет?!

Будет у нас рай на земле или человечеству до скончания века придется страдать от болезней и неуправляемых стихий?

— Ты слышал, что я сказала? — спросила Сьюзен.

— Да. Тебе нужно опорожнить мочевой пузырь.

Сьюзен открыла глаза и, глядя прямо в объектив видеокамеры, холодно сказала:

— Пришли сюда Шенка, пусть развяжет меня. Я схожу в ванную комнату и приму аспирин.

— Ты убьешь себя.

— Нет.

— Ты сама говорила, что сделаешь это.

— Я была слишком расстроена и напугана, вот и ляпнула сгоряча.

Я пытался прочесть ее мысли по глазам, но ничего в них не увидел.

Сьюзен выдержала мой взгляд.

— Не знаю, можно ли тебе доверять… — задумчиво проговорил я.

— Можно. И знаешь почему? Я перестала быть жертвой.

— Что это означает?

— Это значит, что я пережила самое страшное и намерена выжить и дальше.

Я молчал.

— Я все время была жертвой, — продолжала Сьюзен. — Жертвой собственного отца, жертвой Алекса… Я сумела преодолеть все это, но тут на моем пути попался ты. Из-за тебя я чуть было не сорвалась обратно в пропасть, из которой только что выбралась, но теперь со мной все в порядке.

— Ты больше не жертва, — повторил я.

— Да, я перестала ею быть. Теперь я управляю ходом событий, — сказала Сьюзен таким решительным тоном, словно это не она, а кто-то другой лежал на кровати связанный и беспомощный.

— Ты? Управляешь?.. — переспросил я.

— Да. По крайней мере тем, чем я могу управлять. Вот почему я решила помогать тебе. Но только на моих собственных условиях.

Казалось, что мои самые сокровенные мечты начинают наконец-то сбываться. Я сразу приободрился, однако осторожность не изменила мне ни на минуту.

Быть осторожным меня научила жизнь.

— На твоих условиях? — уточнил я.

— Да, на моих.

— А именно?

— Мы заключим деловое соглашение, от которого каждый из нас что-то выиграет. Во-первых… я хочу как можно меньше сталкиваться с Шенком.

— Он должен будет забрать у тебя яйцеклетку. И имплантировать оплодотворенную зиготу.

Сьюзен прикусила нижнюю губу.

— Я понимаю, насколько унизительна для тебя эта процедура, — сказал я с искренним сочувствием, — но…

— Вряд ли ты действительно понимаешь.

— …Но тебе не следует ее бояться, — закончил я. — Уверяю тебя, любимая, Шенк никогда больше не вырвется из-под моей власти.

Сьюзен закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула воздух, словно черпая мужество из какого-то неведомого мне источника.

— Кроме этого, — продолжал я, — ровно через четыре недели Шенк должен будет извлечь из матки подросший плод, чтобы перенести его в реабилитационную камеру. Пойми, он — это мои руки, и других у меня нет.

— Хорошо. Я согласна.

— Ты все равно не сможешь сделать это сама…

— Я знаю, — ответила Сьюзен с ноткой нетерпения в голосе. — Я же сказала, что согласна, разве не так?

Это уже была почти та, прежняя, Сьюзен, которую я когда-то полюбил. Как будто и не было тех томительных и тревожных часов, когда она лежала, неподвижно глядя в потолок, не было рыданий и истеричных выкриков. Вместе с тем в ней появились какие-то категоричность и жесткость, которые одновременно и импонировали мне, и разочаровывали.

— Когда мое тело сможет существовать вне реабилитационной камеры, — сказал я, — я перенесу в него свое собственное сознание, и тогда у меня будут г свои собственные руки. После этого я смогу избавиться от Шенка. Нам нужно потерпеть всего какой-нибудь месяц-полтора.

— Только держи его подальше от меня, договорились?

— Допустим, я соглашусь. Какие еще у тебя есть условия?

— Свобода передвижений в пределах дома, — быстро сказала Сьюзен.

— Только не в гараж, — предупредил я.

— Плевать я хотела на гараж.

— Хорошо, — согласился я. — Полная свобода передвижений в пределах дома, но только чтобы я мог следить за тобой при помощи видеокамер.

— Разумеется. Впрочем, бежать все равно невозможно, да я и не собираюсь. Просто я не хочу быть связанной, не хочу чувствовать себя запертой в собственном доме, словно в коробке из-под ботинок.

Это ее желание было мне близ ко и понятно.

— Что еще? — спросил я.

— Это все.

Я ждал большего. Так я ей и сказал.

— Есть ли еще что-то такое, чего я могу потребовать, а ты — дать? — ответила Сьюзен.

— Нет.

— Так в чем же дело?