Дьявольское соглашение

– Я спрашиваю: ты потерял тело и теперь думаешь, во что ты вляпался?

То есть мне не послышалось. Она действительно говорила про тело.

– Тело?

– Никита, да, тело. Не дело, а именно тело. Тело профессора Шорина.

– Мертвое тело называется трупом, – машинально поправил я ее, еще больше уверенный в том, что сошел с ума. Я сижу в своем кабинете после всего, что произошло за день (и не произошло – ведь я должен был позвонить в полицию!), и разговариваю с Полиной Романовной, коллегой и наставником, и пропавшем мертвом теле (которое необходимо именовать трупом) профессора Шорина.

– Хорошо, я перефразирую свой вопрос: ты потерял труп профессора Шорина? – Все тем же спокойным голосом спросила Полина Романовна.

– Да.

– Его унесли, – просто ответила профессор, словно говорила о коробке с дипломами выпускников, которые отправили на дачу ректору для подписания. – Его в здании уже нет. Скорее всего, сейчас его везут на какое-то кладбище, или в лес, чтобы предать земле. К сожалению, обстоятельства не позволяют обнародовать факт смерти профессора, и не будет никаких традиционных процессий. Но это не повод сжигать тело в камине, господи боже! Его закопают.

– Закопают?..

Полина Романовна кивнула и снова взяла в руки распечатку с текстом. Я подумал, что, наверное, еще не поздно позвонить в полицию. Если несколько минут назад мне казалось это чем-то убивающим мою жизнь и карьеру, то теперь я видел в этом звонке надежду на спасение.

При условии, что я здоров и это все не огромная галлюцинация.

Я встал с кресла, дотронулся до чайника – кипяток. Я положил несколько ложек сахара в чашку, бросил пакетик черного чая.

– И мне такой же сделай, пожалуйста, – сказала Полина Романовна за моей спиной, и тем самым отмела тест на галлюцинацию, поскольку все еще сидела в удобном гобеленовом кресле для посетителей. – Я все еще не согрелась от этой морозилки в твоем кабинете. До сих пор чувствую, как дует по ногам.

Я сделал тоже самое со второй чашкой и налил кипятка в обе. До Полины Романовны сегодня в этом кресле, крайне нервируя меня из-за трупа в камине, сидела студентка по фамилии Пузикова, которая была глубоко беременна и на этом основании просила (с требовательными нотками) поставить ей полугодовой зачет, причем заранее, чтобы она отправилась рожать с чистой совестью.

– Прекрасно, спасибо, Никита, ты очень добр.

Полина Романовна размешала сахар в чае и, приняв игривое выражение лица, словно подросток, обнаруживший отцовскую заначку, сказала:

– Ты только послушай, что я нашла в перечне синопсисов будущих кандидатских! Тема диссертации: «Шаблонаторы и конструкторы договоров как модель реализации смарт-контракта», как тебе тема, а? Но это еще не все. Смотри, что авторы выделяют в роли ведущего исследовательского вопроса: определение с помощью конструктора договора (шаблонатора) возможности взвешенного юридического анализа баланса гражданской ответственности сторон в договоре! Ты понимаешь, что это значит? Твоя работа послужила толчком для научного разрешения. Теперь тебя будут не только цитировать, тебя положили в фундамент этих исследований! Но есть вопросы к актуальности… Позвольте, но ведь это просто плагиат. Что есть смарт-контракт, если не конструктор договоров? Ты исследовал границы свободы договора, а они просто подменили термины и подставили новую стезю исследования – ответственность. И они называют это новым исследованием? Это халтура!