Дьявольское желание

— Давайте-ка посмотрим, что можно для вас подобрать, — кивнул он, оглядывая холеных скакунов, сверкающих атласными боками. Элисия с удовольствием взяла бы любого из них, и ищи ветра в поле. Да, ее супруг, несомненно, знал толк в лошадях. Они шли мимо стойл, и в каждом из них стояли благородные животные. Наверняка Джимс сможет угодить ей. Но они двигались дальше, и Элисия уже начала тревожиться, потому что оставалось лишь последнее стойло, расположенное чуть поодаль от прочих.

— Уж и не знаю, понравится ли вам этот, но если хотите, попробуйте… — с сомнением проговорил Джимс, отводя глаза.

Элисия с любопытством заглянула внутрь и ахнула. У нее перехватило дыхание при виде гладкого мощного белого крупа.

— Ариэль! — воскликнула она, распахивая дверь и бросаясь внутрь.

Громадный конь повернулся на звук ее голоса и тихо заржал, узнавая. Он положил голову ей на плечо и мягко фыркнул, обдав влажным дыханием ее шею.

— Ох, Ариэль, Ариэль, — причитала Элисия, и слезы катились у нее по щекам. Она ласково потерла его бархатистый нос и обняла обеими руками мощную шею.

— Ну, вижу вы друг друга не забыли, — наконец прервал молчание Джимс дрогнувшим от волнения голосом.

Элисия выпустила Ариэля и обернулась к верному конюху. Зеленые глаза ее лучились теплом бесконечной благодарности. Порывисто обняв его, она поцеловала загорелую морщинистую щеку, не в силах выразить свои чувства словами. Ариэль толкнул ее носом в спину и снова легонько заржал, привлекая к себе внимание. Она вновь повернулась к нему, бормоча ласковые пустяки в его настороженное ухо.

— Да, вы оба принадлежите друг другу. Он никого больше не подпускал к себе, даже его светлость, хотя у маркиза редкий дар обращения с лошадьми. Но Ариэль не покоряется ему… да, пожалуй, уже два года. И тем не менее маркиз не собирается уничтожить или продать такого красавца. По его словам, жеребец слишком прекрасен, чтобы лишить его жизни, даже если он оказался конем одного хозяина. А поскольку я его знаю и могу позаботиться, как подобает, его светлость позволил этому зверю своевольничать. Мы отпустили Ариэля на племя. Тут у нас уже бегает парочка отличных жеребят. Маркиз очень ими доволен.

— До сих пор не верится, Джимс, что все так хорошо получилось, — едва выговорила Элисия. В голосе ее дрожали слезы. — Видеть снова вас обоих… А я уже было решила, что прошлое кануло в Лету и от людей, вещей — от всего, что я любила, — остались лишь призрачные воспоминания. — Она глубоко вздохнула. — Если б ты только знал, сколько раз я думала о тебе и об Ариэле! Как вы там, что с вами случилось, добр ли к Ариэлю его новый хозяин? А теперь он здесь… мой Ариэль. Это просто чудо, в которое верится с трудом.

— Не такое уж и чудо. В конце концов у маркиза лучшие конюшни в Англии, так что нет ничего удивительного, что он, увидев такого красавца, захотел Ариэля иметь у себя, — объяснил Джимс. — Но должен признаться, что сильно тревожился в тот день, когда мы отправились в Лондон. Да, добрались мы легко, но вот аукцион… Налетели, как стервятники, все эти молодые щеголи, крутятся вокруг Ариэля с хлыстами наготове, потому как ясно, что он никому не позволит себя оседлать. Я и не знал, чего ждать. Но тут появляется его светлость и покупает араба прямо с ходу. А потом, не успел я опомниться, как он нанимает меня, потому что видел перед аукционом вместе с Ариэлем, наблюдал, как я с ним работаю, и остался доволен. И отправляет он нас в это свое поместье. Я честно предупреждал маркиза, что не могу представить рекомендаций, поскольку мой прежний хозяин умер. Но его светлость объявил, что не нуждается ни в каких рекомендациях, а верит своим собственным глазам.

— Значит, все это время вы с Ариэлем были здесь в довольстве и покое, чему я несказанно рада. — Элисия повернулась к коню и звонко чмокнула его в шершавый нос. — А знает ли лорд Тривейн, что Ариэль — мой конь… был моим конем? — поинтересовалась Элисия.

— Ну, когда Ариэль не позволил ему оседлать себя, хозяин спросил, кто был раньше его владельцем, а услышав мой ответ, криво так усмехнулся, вроде как с издевкой, и сказал: «Тогда меня не удивляет его строптивость». Хотя маркиз был удивлен, как это женщина справлялась с таким здоровым жеребцом. Помнится, он предположил, что она, должно быть, свирепая амазонка-воительница. Кто это такая, не могу знать. И больше он вопросов не задавал.

— Так он сказал «амазонка»? — переспросила Эли-сия, чувствуя странное огорчение. Однако, тут же передернув плечами, решила, что ей безразлично мнение маркиза. — Отправимся на прогулку, Ариэль? Держу пари, ты стосковался по этому не меньше меня в моей ссылке. Ладно, Джимс? — Элисия посмотрела на него, выжидая разрешения.

— Да, мисс Элисия, сейчас мы его вам оседлаем.