Сперва осознание силы повергло ее в ступор, но вскоре шестеренки заработали с удвоенной скоростью. Нужно выяснить пределы этого невесть откуда взявшегося дара, узнать, какие перспективы открываются перед ней.
Аня подошла к окну. Поискала глазами Настин «матиз». Оторвать его от земли оказалось несложно – куда сложнее удержать, для этого приходится приложить недюжинные силы – руки задрожали, переносица взорвалась болью – на белый, как снег, подоконник упало несколько густо-багровых капель.
К своему ужасу, Аня вдруг поняла – в комнате она не одна. И если это вернулась псевдо-Аня нужно немедленно взять себя в руки и отделать её так, чтоб пропало всякое желание вылезать из зазеркалья. Медленно она обернулась, напоминая себе Ван Хельсинга, и встретилась взглядом с такими же карими глазами, как у неё самой.
– Аня! – Всплеснула руками мама. – Боже мой, у тебя кровь! Что случилось? Вова! Звони в скорую!
– Все нормально, мама. Все в порядке, я просто ударилась.
– Ударилась? Да ведь это может быть перелом!
– Нет там никакого перелома. Меня в школе медичка смотрела, – соврала Аня.
– Смотрела она! – Возмутилась мама. – На рентген в таких случаях надо. Болит? Вова, ну что ты стоишь?
– Света! – Гаркнул отец. – Отстань от ребенка!
– Не смей повышать на меня голос! – Взорвалась мама и вышла из кухни, хлопнув дверью.
Из-за двери донеслись их сердитые голоса.
Аня запустила дрожащие пальцы в волосы. Нет. Дурной сон. Сейчас зазвенит будильник и она проснется.
Один, два, три…
Чашки на столе мелко задребезжали. Аня развела руки и подняла над головой (сдаюсь), глубоко вдохнула и выдохнула. Дребезжание прекратилось, а в груди завязался тугой узел –