Диббук с Градоначальницкой

– Я вынужден пойти на такой риск. Если я это не сделаю, погибнет больше, – смиренно ответил цадик.

– Вы меня за шкуру пугаете, ребе! – воскликнул Туча. – Слухайте, шо за жуткий хипиш на постном масле?

– Исаак… – заговорил цадик. – Изя, я знаю тебя с детства. К сожалению, мы с тобой редко виделись в последние годы. Но такова жизнь. Судьбы людей в наше время расходятся в разные стороны. Их и не собрать. Но я обращаюсь к тебе не только как к… бандиту. Я обращаюсь к тебе как к человеку, который должен пожалеть свой народ.

– Э, ребе… Потише, – поднял руку Туча. – В последние годы всех так зашмалило да зашкворчило, шо и черт не разберет, хто есть хто! Кого только нет среди моих людей! И евреев предостаточно. И всех остальных тоже. Один у меня народ, ребе, – это те люди, которые мне доверились, вот за них я буду горой.

– Хорошо, я понял тебя. Я заплачу, сколько ты скажешь, – цадик снова склонил голову.

– Вы меня обидеть хотите? – воскликнул Туча. – Совсем за ссученого держите, да? Шоб я у вас денег взял? Кто я буду после этого? Знаю, шо вы меня ни в жисть не уважаете, так не скворчите-то по глазам так явно!

– Нет, Изя, ты не так меня понял, – замотал головой цадик. – Я не хотел тебя обидеть. Просто я говорю по справедливости: почему ты должен тратить на меня время и оказывать помощь просто так? Но если действительно ты поможешь мне по старой памяти, я буду очень благодарен.

– Э, да вы расскажите для начала, что произошло! Может, это дело и яйца выеденного не стоит. Может, я его порешаю на ша, вот защелкну пальцем…

– Нет, Изя, – лицо раввина стало совсем грустным, – боюсь, что нет.

– Ну, да не тяните вже кота за хвост! У бедного щас мордебэйцелы за гланды вылупятся! Не на Привозе с вами встретились, шоб за так торговаться.

– Хорошо, Изя, я просто не знаю, с чего начать.

– Да начните вже с начала, вэйз мир! – хлопнул руками по коленям Туча.

В этот момент дверь в комнату открылась, и вошла женщина. Она была молода и очень бледна. Ее лицо выглядело осунувшимся, в нем абсолютно не было красок. А ведь женщина была красива – чего стоили только коротко стриженные черные волосы и выразительные глаза, хотя на лице не было ни грамма косметики.

На ней было черное платье ниже колен, в руках она держала темное пальто.

– Я только приехала… – Женщина нерешительно стала на пороге, не закрывая за собой дверь. – Извини, не знала, что ты занят. Я зайду попозже, погуляю пока.

– Танюш… Ты приехала! Вот здорово! – Туча вскочил с дивана, радостно заулыбался. – Подожди немного, скоро освобожусь.

Старик раввин смотрел на женщину с таким вниманием, так пристально, что она даже поежилась под этим проницательным колючим взглядом. Туча нахмурился и как бы в пику гостю едко произнес:

– Ребе, разрешите представить. Это моя сестра, Татьяна.

– Сестра? – Раввин удивленно вскинул брови. – Но, насколько я помню, ты единственный ребенок в семье!

– Сестра не по крови. По духу! – с вызовом сказал Туча.

– Вы Алмазная, не так ли? – вдруг прямо спросил раввин.

Таня (а это была именно она) всегда ценила прямоту в людях. А потому так же прямо ответила:

– Да, это я.

– Сочувствую вашей утрате, – осторожно произнес раввин, – я буду молиться о вас.

– Благодарю… – Таня нахмурилась, – но как вы…

– Слухами земля полнится. Видите, я тоже умею собирать информацию. И я слышал о том, что вы пережили. А потому я очень попрошу вас остаться здесь, с нами, и принять участие в нашем разговоре.

– Зачем? – одновременно вырвалось у Тучи и у Тани.

– Я много слышал об Алмазной, – раввин посмотрел на Тучу, – наводил справок. И знаю, что вы, мадам, умеете разгадывать логических загадок. Моя загадка очень тяжела, и я был бы рад, если бы вы смогли помочь моему другу Исааку. И это отвлечет вас от мрачных мыслей, поможет пережить вашу трагическую утрату.

– Мою утрату ничто не поможет пережить, – глухо ответила Таня, – но я с радостью помогу моему другу Туче… то есть Исааку. Конечно, если он не будет против.

– Только за! – Туча поднял глаза вверх. – Пусть этот гембель рухнет и на ее голову! Ей такой кирпич привычнее будет. А меня обойдет стороной. Садись, Танюш.

Таня осторожно присела на край кресла, чувствуя некое напряжение – слишком нестандартной была эта ситуация. Она не поверила словам раввина – уж слишком острыми и проницательными были его глаза! Он оставил ее – но зачем? Таня готова была поклясться, что не просто так. Любопытство ее уже было разбужено. А пока, приготовившись слушать, она небрежно скользила глазами по гостиной Тучи, которую знала как свои пять пальцев.

Сколько времени она провела здесь? Тогда Таня потеряла счет дням, находясь между жизнью и смертью.

После смерти Наташи она не помнила абсолютно ничего. Мозг ее балансировал на грани безумия, в которое она погружалась все глубже и глубже. Иногда ей казалось, что ее засасывает черная бездна, в которой нельзя издать ни звука, нельзя раскрыть глаза.