Дичь (СИ)

Потом хозяева и зайчиха сели на деревянные пни причудливой формы и стали есть. Санч и Олла орудовали какими-то когтями, тонко рвущими еду на части, но Лапка ела, держа кусок в передних лапах, как привыкла. Всё было так вкусно! Зайчиха запоминала названия: хлеб, сок, помидоры, мясо. Мясо! Когда она откусила первый кусок, то поняла — это то, что она хочет есть всю оставшуюся жизнь.

— А что вы едите в своих диких лесах? — спросила Олла.

Лапка поняла, что речь об угодьях.

— Жуки привозят нам еду. Морковь, капусту, твердые лепешки. Можно есть кору деревьев и траву.

— Жуками они зовут автопланы, — пояснил Санч.

Почувствовав сонную сытость, зайчиха отёрла лапы о новое тряпьё. Олла, заметив это, шлёпнула её по лапам.

— Хоть ты и животное, но теперь ты будешь жить здесь. Портить вещи я не позволю!

И тут же широко улыбнулась и показала перепуганной Лапке, как надо вытираться маленькими шуршащими тряпочками.

— Ладно, давай покажем ей какую-нибудь технику. Это будет забавно.

И Санч с Оллой и впрямь забавлялись, наблюдая, как Лапка шарахается от шумящего жука, ползающего понизу и пожирающего мелкий сор. Они хохотали, когда Лапка закричала и отскочила от говорящего камня, из которого вдруг полились громкие звуки.

— Что ещё тебе показать? — сквозь смех спросил Санч.

— Большого жука, — сказала Лапка. Вряд ли Санч сейчас поднимет его в воздух, но...

— Автоплан?

Лапка кивнула.

И он с гордостью показывал и рассказывал, как управлять жуком. Лапка не всё понимала, но кое-что запомнила: поворот маленького колеса оживляет жука, большое колесо поворачивает его, а палка сбоку велит жуку подниматься и опускаться.

— А как он вылетит из норы?

Санч вновь хохотнул над её глупостью.

— А вот так, — и показал, куда следует нажать, чтоб одна из стен норы поднялась и открыла путь жуку.

После Олле захотелось показать Лапке место, где готовят еду. Там был холодный белый камень, который открывался и давал пищу. Там были раскалённые чёрные плоские камни, подходить близко к которым Лапка побоялась, чем вызвала новый приступ веселья у хозяев.

Зайчихе стало неуютно, она вспомнила угодья, сородичей. Ей захотелось пробежаться по лугу и устроиться на ночлег в свитое из сухих еловых веток и мягкой травы гнездо. Но просыпаться от гула жуков и бежать поневоле она больше не желала.

Хозяева тянули её дальше, показывали всё новые чудеса.

А Лапке захотелось под кустик, но она не знала, как об этом сказать. В угодьях все делали свои дела, когда хотели, отбегая подальше от нор и гнёзд. Помимо воли Лапка начала переминаться с ноги на ногу и оглядываться в поисках выхода. Свет в нору поступал через ровные дыры, и Лапка показала на себя и на одну из дыр, давая понять, что хочет выйти.

Хозяева переглянулись, Санч подошёл к стене и открыл новый проём! Лапка кинулась наружу. Вокруг росла мягкая низкая трава, были здесь и кусты с огромными белыми цветами, и деревца настолько ровные, будто ненастоящие. Лапка забежала за ближайший куст и выпустила скопившуюся воду.

Блаженно выдыхая, Лапка подняла глаза. Санч и Олла смотрели на неё со смесью интереса и отвращения.

— Животное, — с неприязнью проговорила Олла.

— Можешь наказать её, если хочешь. Но сперва научи, как ей следует себя вести, — спокойно ответил Санч. — У зверей нет стыда, в этом и весь прикол, понимаешь? Мы сможем её дрессировать, как захотим.

— Это гадко. Она гадкая, грязная и тупая. Не знаю, смогу ли я терпеть животное в своём доме. Пойду спать, — сказала Олла холодно.

Санч пожал плечами и остался с Лапкой. Его глаза блестели. Он проводил её в дом и показал место для ночлега. Тут было очень тепло и тихо, на возвышении лежало много мягких тряпок. Лапка очень устала за этот долгий день. Она скинула с себя всё, сбила в кучу большие тряпки и свернулась калачиком.

Санч стоял над ней и тяжело дышал. Лапка села в своём новом гнезде, Санч шагнул к ней. Он покраснел и чуть слюну не пускал, обшаривая глазами её тело. От него пахло желанием обладать.

Если она родит от него, кто будут эти детёныши — зайцы или люди? Лапка не хотела быть с ним. Она не хотела быть ни с кем, решила бежать лишь за себя. Но теперь ей не надо бежать...

Мысли мелькали в голове, а Санч тянул к ней лапы. Он тронул её сосок, потом другой, толкнул её в гнездо из тряпок, но тут издалека донёсся пронзительный голос Оллы:

— Са-а-анч! Куда ты запропастился?

Человек будто очнулся. Заулыбался, зашептал:

— Спи пока. Я зайду позже, крошка.

Алекс сидел в участке, пиная балду. Как же ему опротивела эта работа. Городок коммерсов, рай напоказ и лютый ад за закрытыми дверями.

Раз в неделю стабильно он задерживал подростков с нелегальной наркотой, и всякий раз спустя почаса их папочки и мамочки вносили залог и вызволяли ненаглядных деток.

Бывало, он выписывал штрафы за брошенные посреди улиц автопланы. Или находил на поле для гольфа стреляные гильзы. Скукота. Но приносит деньги в бюджет округа.

Сам Алекс был из бедного рабочего посёлка. Его прадед в давние времена сгинул в медвежьих угодьях, но выкупил небольшой дом для семьи. Алекс смог учиться и поступил на службу в охрану порядка.