Дичок. Сказки дедушки Корая

Грозы, подобной этой, маленькое деревце никогда раньше не видело. Небо то разверзалось ледяным водопадом, то сыпало на землю крупными, как лесные орехи, градинами, а потом неожиданно всё прекращалось, уступая место таким порывам ветра, что, не напои накануне яблонька свои корни, её бы ослабленную вырвало б из земли и потащило б невесть куда.

Тщетно пыталась она разглядеть в крутящемся вокруг безумии своего братца – только выросшие до неба его почерневшие крылья дико метались вокруг.

Совсем рядом вдруг закричало какое-то дерево, а следом земля едва заметно дрогнула от глухого удара упавшего ствола. Эхом ему откликнулись ещё несколько с корнем вырванных из земли исполинов. Как не цеплялся лес друг за друга ветвями, не у всех хватало сил удержаться, и крики их наводили смертную жуть на бедное деревце.

Неожиданно воздух сделался хрустально прозрачным, как родниковая вода, и яблонька увидела селение людей, терзаемое бурей. То тут, то там, за невысокими оградками падали совсем недавно отцветшие деревья. На некоторых домах крыша не выдержала порывов ветра, и некогда аккуратно уложенная дранка веером разлеталась вокруг.

Вдруг тучи над селением закружились в необъятном хороводе, с каждым мгновением всё ускоряя и ускоряя свой бег и превращаясь в огромную воронку, а в центре этой воронки маленькое деревце, наконец, увидело потемневший лик своего братца. Он медленно спускался вниз, туда, где в одном из домов прижимался сейчас к человеку маленький сероглазый росточек, с ужасом глядя на подрагивающую над головой крышу.

– Братец! – изо всех сил закричала яблонька. – Братец!!! – и взгляд чёрных глаз его, отражавших лишь вспышки молний, обратился к ней. Он замер в полпути от своей добычи, и время, будто вместе с ним, остановилось. – Нет, братец, не надо! – взмолилось маленькое деревце. – Они же погибнут!

– Значит, они тебе дороги, – оглушительным громом разнеслось над землёй.

– Ты был мне как брат и называл меня своею сестрой. Ты стал для меня семьёй, вот только они от этого не стали мне чужды. Я такая же, как они, и нет ничьей вины в том, что мои корни об этом помнят, как и в том, что я проросла здесь, между людьми и лесом. Но это ведь ничего не значит, потому что, когда я погибала, люди не прошли мимо, они помогли мне – маленькому дикому деревцу. Ведь все мы живём под одним солнцем. И мы – не разные, мы – одинаковые. И люди с нами – единое целое. – Ветер молчал и слушал. – Братец, ты убиваешь сейчас не их. Ты убиваешь всех нас. Посмотри вокруг, что сотворила твоя ярость!

Несколько мгновений страшная воронка ещё нависала над селением людей, а потом лицо ветра вдруг исчезло, тучи разгладились, и с неба хлынул ливень. Но он уже не сёк хлыстом листву, а просто поил измученную землю, и каждая его капелька будто шептала, прикасаясь к ней: «Что же я сделал?» Когда дождь кончился, тучи ушли за горизонт, а с восхода во все стороны золотыми стрелами брызнули яркие солнечные лучи, возвещая наступление нового дня.

Изумрудное лето в жарком танце скользило над землёй, и не было ему никакого дела до бед этого мира. Но потихоньку отстраивающееся селение теперь будто кто-то оберегал: до самой зимы суш и ураганов больше не было, дожди шли именно тогда, когда это было нужно, – тёплые, грибные, напитывая влагой и согревая солнцем оживающие сады, поля, пастбища и сам великий лес.

Яблонька знала, что её братец больше не покидал эту землю – дыхание его крыльев постоянно чувствовалось вокруг, – но самого его маленькое деревце всё же не видело с той страшной ночи. Зато её изредка навещали человек и его росточек – почему-то очень полюбилось малышке дикое деревце.

– А давай её к себе заберём, – попросил она однажды человека.

– Зачем это?

– В саду у себя посадим. А то она здесь совсем одна – стоит и тоскует.

– Нет, родная, – засмеялся человек, – никуда мы её забирать не станем.

– Почему?

– Потому что не зря она именно здесь вырасти смогла. Значит, здесь её место – между нами и лесом.

– Как мостик между бережками? – сказал росточек.

– Да, как мостик, – улыбнулся человек и подумал: «Как памятка, что земля без нас проживёт, а вот мы без неё – вряд ли». – И деревце кивнуло ему листвой.

Малышка осторожно погладила тоненькую веточку.

– Мне иногда ве́ржится, будто она живая, – негромко вздохнула она. – Моя сестричка…

И от этих слов вдруг стало яблоньке тепло-тепло, и что-то в ней изменилось, в самой сердцевине. И не чувствовала она более себя сиротой. Что с того, что не растёт рядом яблоневый сад? Семья необязательно должна быть на тебя похожа. Она просто тебя любит. Любого.

Эти мысли теперь согревали маленькое деревце до самой зимы. С ними оно и уснуло, когда пришла белая ворожея, и снежное меховое покрывало укутало его до самой маковки.