Диджей

— Близкая подруга и не такое сочинит, чтобы обмануть суд. Также отмечу, что Полина Ветрова работала проституткой. Есть протокол ее задержания в борделе.

— Меня там держали силой! Бандиты из клуба увезли. В протоколе об этом тоже есть! А про сирену не верите — проверьте. Аня выдай!

Курочкина утихомирила возмущенную Ветрову и обратилась к судье:

— Ваша честь, разрешите моей подзащитной продемонстрировать возможность своего голоса.

Евгений Андреевич внутренне усмехнулся, но вида не подал. Просьба законная, самое время разрядить обстановку, решил он.

— Подсудимая, покажите присяжным, как вы изобразили милицейскую сирену.

Нота встала и прильнула к решетке. Она вытянула шею вверх, сложила ладони рупором и заголосила в потолок. Волнообразный вой милицейской сирены перекатывался по залу. Зрители обомлели. Присяжные сначала озирались в поисках невидимой патрульной машины, а потом ошеломленно уставились на подсудимую.

Озадаченный судья спохватился спустя минуту-другую, стукнул молотком и остановил подсудимую:

— Достаточно!

Прокурор свел брови и выразил негодование:

— Здесь суд, а не шоу. Мы не на концерте пародистов.

Зато лицо Марины Курочкиной сияло. Полина победно улыбалась. Адвокат поблагодарила Полину Ветрову и вызвала второго свидетеля.

В зал вошла уверенная в себе женщина средних лет с печатью педагога-воспитателя на лице. Она заняла место на трибуне ответчика и представилась:

— Я директор школы-интерната Зоя Максимовна Реброва. Аня Самородова выросла на моих глазах.

«Правильный выбор свидетеля», — мысленно одобрил судья, уверенный, что речь пойдет о трудном детстве девочки-сироты и призывах к снисхождению. Однако услышанное его вновь озадачило.

Директор с прямодушной непосредственностью рассказывала, как Анна помогала ей восстановить здоровье.

— Только не смейтесь заранее, а послушайте. Метод действенный. Аня назвала его звуковой ванной. Вы же знаете, бывают грязевые ванны, минеральные, а у нас была звуковая. Процедура проходила в ванной комнате, там акустика лучше. Я ложилась в сухую ванну. Аня включала музыкальный центр, меняла громкость, тембр, а еще пела. Ее голос действовал, как лекарство. Я чувствовала звуковые волны всем телом и мне становилось лучше. Исчезал стресс, дурные переживания, боли в голове, давление приходило в норму и сердце работало тук-тук, тук-тук, как часы.

В поисках поддержки Зоя Максимовна обращалась к присяжным. Многие из них были женщинами ее возраста или старше, на их лицах читался живой интерес.

— Я учитель, привыкла все оценивать. Завела дневник, отмечала самочувствие. — Директор раскрыла школьный дневник, продемонстрировала присяжным. — Вот, взгляните. Тут даты Аниной звукотерапии. Стрелка вниз — ухудшение, вверх — улучшение, если горизонтальная, то без изменений. Вначале есть ровные, одна вниз. А потом только вверх. Аня совершенствовала свое мастерство и мне помогала.

Адвокат Курочкина усилила впечатление:

— Скажите, Аня Самородова по вашему мнению настоящая целительница?

— Несомненно. У меня работа нервная, вечные стрессы, гипертония. Иногда чувствую себя, как загнанная лошадь. А после звуковых ванн я ощущала омоложение организма.

— Зоя Максимовна, вы выдели выступления знаменитых целителей Кашпировского, Чумака?

— Да, конечно.

— Можете сравнить сеансы исцеления Самородовой с телепередачами Кашпировского и Чумака?

Упоминание самых популярных в стране целителей заинтересовало всех в зале. Присяжные затаили дыхание, зрители вытянули шеи, судья приоткрыл рот, наблюдая за свидетельницей.

— Тут и сравнивать нечего, — махнула ладонью Реброва. — После сеансов Ани я возрождалась и две-три недели чувствовала себя прекрасно. А после Кашпировского только хорошо засыпала. Он работает на массы, а Аня индивидуально. Наверное, поэтому ее эффект лучше.

— У Самородовой нет медицинского образования, — напомнила адвокат.

— У Ани есть дар! Она сказала, что слышит мой организм и замечает дисгармонию. Эту гармонию она восстанавливает и активирует внутренние процессы.

— С помощью музыки и голоса?

— Я испытала это на себе, — запальчиво ответила Реброва. — А когда задумалась, то поняла, в этом нет ничего удивительного. Наш организм реагирует на музыку. Колыбельная песня успокаивает сердечный ритм, для малыша это снотворное. Вальс улучшает настроение, гимн одухотворяет. Музыка бывает пугающей, волнующей, бодрящей, умиротворенной. Есть песни, которые придают силы, с которыми идут в бой. Разве не так?

Зоя Максимовна обвела взглядом притихший зал. В ее распахнутых глазах не было и тени лукавства. Люди задумались, пауза затянулась.

Прокурор почувствовал, что упускает инициативу и вскочил с места:

— Протестую! Какое еще лечение? Самородова чуть не убила своим голосом водителя автобуса!

Адвокат тут же парировала:

— Напугала. Ровно настолько, чтобы не выпустить «Газели» с ядом за ворота комбината. А потом вернула водителя автобуса в норму. Это была вынужденная мера. Знаете, как в медицине — боль ради спасения.

— Прекратите прения! — потребовал судья.

Обвинитель и защитник обменялись колющими взглядами и сели.

Свидетель Реброва попросила судью: