Диджей

Казбек вскочил, сбил крайнего зрителя и выбежал из зала. Двое конвойных, дежуривших у клетки, отвечали за охрану подсудимой и сосредоточили внимание на ней. Ракитин попытался догнать Казбека, но пока выбирался из центра длинного ряда, упустил время.

Всеобщую растерянность прервал Трифонов. Бывший полковник госбезопасности поднял руку, и, когда на него обратили внимание, спросил подсудимую:

— Самородова, как вы узнали Казбека? Кажется, он сменил внешность.

— По голосу. Когда он пришел, то спросил: здесь не занято?

— Только три слова?

— Мне достаточно.

Трифонов обратился к судье:

— Ваша честь, вы убедились в уникальных способностях Анны Самородовой. Если она будет на свободе, то сможет услышать террористов и предотвратить новый теракт.

Сергей Васильевич посмотрел в глаза каждому присяжному. Покидая трибуну, он перевел взгляд на Аню и прошептал для нее. Она услышала.

— Ты обрела свое имя — Диджей Нота.

Глава 18

На следующий день судья Новиков зачитал вердикт присяжных. В напряженной тишине зала главные слова прозвучали, как колокольный благовест: невиновна, невиновна, невиновна! Самородова Анна Антоновна была признана невиновной по всем пунктам обвинения.

Полина Ветрова радостно вспыхнула и сдержанно хлопнула в ладоши. Ее поддержал Юра Лагушкин и некоторые из зрителей. Диджей Ринг старался выглядеть невозмутимым, в его душе боролись противоречивые чувства. Бледная от напряжения адвокат Курочкина выдохнула, расплылась в счастливой улыбке и принялась поздравлять подзащитную. Прокурор хмурился, смотрел на часы и собирал бумаги, всем видом показывая, что у него полно других дел.

Подсудимая при оглашении вердикта выглядела расслабленной, хотя внутри ее колотила радость. Решение присяжных в тайной комнате Нота услышала заранее.

Судья Новиков постановил освободить Анну Самородову в зале суда. Щелкнул ключ в замке, лязгнул засов железной клетки, и Аня попала в объятия Полины. Подруги разрыдались.

Около здания суда Ноту поджидал полковник Трифонов. Наступила зима, на девушке был лишь спортивный костюм, и Сергей Васильевич протянул ей теплую куртку.

— Оденься. Я прихватил свой старый пуховик. Верил, что пригодится.

Нота закуталась в мужской пуховик и поблагодарила:

— Спасибо вам, Сергей Васильевич. Как вы узнали, что со мной?

— О твоей беде мне сообщила директор интерната. После того, как к ней обратилась за помощью Полина Ветрова. Так что благодари Зою Максимовну и подругу.

— Всем спасибо!

Трифонов отвел девушку в сторону.

— Есть деловой разговор, Диджей Нота. Кстати, тебе идет новое имя.

— Как деду — Композитор, а маме — Вокалистка? — с вызовом спросила Нота.

Поволока ностальгии затуманила глаза экс-полковника госбезопасности. Когда-то он был в центре важных событий, а сейчас пьет таблетки по графику. Трифонов резко кивнул, одним жестом отвечая на вопрос и стряхивая воспоминания.

— Тобой интересуется известная женщина, — загадочно сообщил он: — Нужно с ней встретиться.

— Зачем?

— Она помогает людям. Ты можешь к ней присоединиться.

Нота нахмурилась. В сущности, она ничего не знает о Трифонове. Он служил в могущественной конторе, которую в народе побаивались.

— Это условие моего освобождения? — спросила Нота.

— Это совет. У тебя есть дар, а дар от слова дарить. Встреться с ней.

— Чем я могу помочь?

— Тем же, чем помогала директору интерната. Еще ты спасла парня в клубе от сердечного приступа. Да и с водителем автобуса проделала интересные манипуляции.

— Я чуть его не убила. И это правда.

Полковник вздохнул. С высоты своих лет он шире смотрел на происходящее.

— Правда в том, что скальпель хирурга может погубить, но чаще спасает.

Оба замолчали и незаметно подошли к серебристому «мерседесу». Из автомобиля вышел водитель и распахнул перед Нотой заднюю дверцу.

Трифонов представил шофера:

— Это Виталий, помощник той женщины. Он тебя отвезет к ней.

— К кому?

— Она сама скажет.

Нота поймала взгляд Полины. Подруга беспокоилась о ней. Стоявший рядом Юра Лагушкин готов был прийти на помощь.

Чувствуя поддержку, Нота заявила:

— Так не пойдет, Сергей Васильевич. Я должна знать, к кому еду.

Трифонов поколебался и ответил:

— Ее зовут Джина.

Необычное имя ассоциировалось у Ноты с единственной женщиной, о которой что только не писали. Восторженные репортажи о чудесах восточной целительницы перемежались со скандальными статьями о необразованной шарлатанке.

— Джина. Та самая целительница? — уточнила Нота.

Трифонов кивнул:

— Поговори с ней. Потом сама решишь, что делать.

Друзья с удивлением наблюдали, как водитель дорогого автомобиля захлопывает за Нотой дверцу, словно за важной персоной, и увозит в неизвестном направлении.

Глава 19

Неразговорчивый Виталий привез Ноту в центр Москвы на старый Арбат к четырехэтажному розовому особняку. Они вошли в парадную дверь, и по внутреннему эху Нота определила, что многоуровневая резиденция целительницы занимает целиком весь подъезд.

Противоположная дверь на первом этаже вела во двор. Туда на инвалидной коляске вывезли мужчину болезненного вида, лицо которого показалось Ноте знакомым.