Диджей

— Тогда мы пойдем?

Девушки попятились.

— Стоять! — гаркнул Казбек.

Он подошел к Ноте, вцепился в ворот футболки и рывком разорвал ткань. Грудь девушки прикрывал только кожаный топ.

— Тот самый? — спросил Казбек. Когда-то он заставил девушек выступать в откровенных нарядах. — Вы шлюхи, как и все девки в бесстыжих топах.

Теперь и голос Казбека стал угрожающим. Ночной переулок был безлюден, помощи ждать неоткуда.

Нота вспомнила про свое единственное оружие самообороны — пронзительный голос. Еще она вспомнила, как поднималась на крышу высотки. Ринг показал ей тайный вход через подвал. Неприметная дверь должна быть в нише за ближайшим выступом.

Она сжала руку Полины и закричала. Высоко, неистово и пронзительно. Во всё горло. Казбек схватился за уши и отшатнулся. Нота дернула Полину. Девушки побежали.

Они успели незаметно спуститься в подвал высотного здания и замерли. Нота прислушалась. Казбек, бормоча ругательства, протопал мимо. Пока он рыскал рядом, выходить было опасно.

— Хочешь почувствовать себя птицей в небе? — спросила Нота.

— Это лучше, чем крысой в ловушке, — ксило улыбнулась Поля.

Нота провела Полину на крышу высотки тем же путем, которым ее прежде вел Ринг. На головокружительной высоте тревога отпустила девушек. Полина обежала полкрыши, рассматривая открывающиеся виды Москвы. В морозной дымке подруги встретили рассвет.

— Красиво, но холодно, — приуныла Полина.

— А ты танцуй. Я тебе наиграю.

Нота вспомнила, как выстукивала ритм молотком и гвоздодером. Она нашла нишу, где Костя Круглов хранил инструменты, заглянула туда, но увидела только молоток. Вытащила.

Полина смотрела на растерянную Аню с молотком руке.

— Что с тобой?

— Молоток на месте, а гвоздодера нет.

— Каком месте? О чем ты вообще?

— Гвоздодером была убита девушка из ночного клуба. Тут недалеко. Ее в колодец сбросили. И гвоздодер тоже.

— Кошмар! — ужаснулась Полина. — И что это значит?

— Только Ринг и я знали, где спрятан гвоздодер. Точно такой же, как мне показывали в милиции.

— Но ты здесь не была, а Ринг… И Софью Легкову убили около его дома, — напомнила Полина.

— Софью задушили, а второй девочке проломили голову именно гвоздодером. На ней был черный топ, как у меня и тебя.

— Твоя фанатка. За что?

— Слышала, Казбек назвал таких девушек шлюхами.

— Думаешь, это он?

— А Рингу зачем убивать?

Глаза Полины расширились от ужаса:

— Если Казбек взял гвоздодер, то он знает, как сюда пройти. Поищет нас внизу и вернется.

Она испуганно озиралась. Башенки на крыше отбрасывали длинные тени. За каждой чудилась опасность.

Полину охватила паника:

— Бежим отсюда!

Она дернула подругу за руку. Нота выронила молоток и девушки спешно покинули крышу. Перед выходом на улицу Нота прислушалась. Казбека рядом не было.

Девушки вышли, направились к метро. Большой город просыпался, на улицах гудели машины, слышались шаги и голоса многих прохожих. Внимание Ноты металось от одного человека к другому. И вдруг она остановилась.

— Казбек? — шепотом спросила Полина.

— Юра Лагушкин, — ответила Нота.

— Электрик из клуба? Идем к нему. Он крепкий парень, с ним спокойнее.

Они поспешили к знакомому. Лагушкина девушки увидели грустным и подавленным. Он плелся нога за ногу, но был трезвым.

Полина толкнула приятеля в бок и спросила:

— Чего такой кислый? Дыхалку сорвал, меняя лампочки.

— Меня уволили, — промямлил Юра.

— За что?

— А-а! Достало всё.

— Плюнь и забудь, — попыталась растормошить парня Нота.

Лагушкин остановился. Взглянул на нее исподлобья:

— Легко тебе, порхаешь. А мне сдохнуть хочется.

— Отстойный денек, — согласилась Полина.

— Можно с вами? — неожиданно спросил Юра, глядя в глаза Ноты.

— Куда? Мы далеко живем и спать пора.

Впереди показался вход в метро. Девушки почувствовали себя в безопасности и прибавили шаг. Юра отставал.

— Потом как-нибудь встретимся, — бросила через плечо Нота.

Лагушкин остановился. Девушки не обратили внимания на его понурый вид. Своих забот невпроворот.

Глава 23

По установленному Джиной графику Нота проводила сеансы звукотерапии с Николаем Бояринцевым три раза в неделю. Звуковые ванны шли актеру на пользу. Он с детским нетерпением ждал музыкальных процедур и встречал доктора Ноту широко распахнутыми глазами.

Уже на четвертом занятии Николай уверенно запел. Нота догадалась положить перед актером тексты его песен, и заторможенность исполнения быстро ушла. Бояринцев повторял песни с жадностью запойного алкоголика. С точки зрения вокала он пел хуже, чем на грампластинках, но эмоция преодоления болезни наполняла песни особым смыслом, выходящим за рамки банального текста. Жена Людмила слушала за дверью и не стеснялась слез.

Когда первая радость прошла, выяснилось, что говорить в быту Коля по-прежнему не может. Петь знакомые песни — пожалуйста, а отвечать на вопросы помимо простых слов «да» и «нет» не получалось.

Волевым решением Джины звукотерапию увеличили до пяти сеансов в неделю.