Диджей

Недолго думая испытатель дверных проёмов решил зайти внутрь и осмотреть хижину. Расширенные от удивления глаза «случайного прохожего» превратились в большие блюдца. Жилище буквально до потолка было завалено коробами, сумками и мешками. Многие вещи поклажи сгнили, и их содержимое высыпалось на пол, открыв взору пришельца множество церковных сокровищ: Золотые кресты, женские украшения, инкрустированные жемчугом и самоцветами, щедро изукрашенные золотые кубки, посуда. Максим встал на носочки и потянул на себя свисавшую из верхнего куля золотую цепочку. Сума с треском лопнула, и наружу хлынул поток золотых кружочков, растекаясь ручьями среди других предметов блестевших на полу.

Блики света от золотого водопада заискрились, запорхали вокруг подобно бабочкам. Казалось, сам воздух стал переливаться, сверкать, слепить глаза.

Макс поднял одну из монет. Внимательно осмотрел её: Это был массивный испанский дублон, тёплый на ощупь и на удивление тяжелый. Золото сверкало так, словно деньги отчеканили неделю назад. Иерусалимский крест был расположен чуть сбоку, охватывая льва и замок, которые символизировали Леон и Кастилию. По краю шла выдавленная надпись: PHILIPPVS+IV+DEI+GRAT…

Черепушка ди-джея начала медленно нагреваются от увиденного. Закипать от полученной информации…

— Зэтс импосибл! О май гат? — произнес он по-английски. (Это невозможно! О мой бог? Англ.)

— Так, стоп! Это ещё, что за новости?

— Я, что… знаю английский?

— ????

— Ес! Ес оф кос, — утвердительно ответили у него в черепной коробке. (Да! Да, конечно. Англ.)

11

Девушка, сидя у зеркала, наконец-то закончила наводить красоту. Она прищурила глаза и требовательно оценила результат своего труда. По её мнению с одной стороны стекла, на неё смотрела безумно красивая актриса Голливуда похожая на… на… на (Вот только имя звезды она никак не могла вспомнить), с другой стороны выглядывала страшная сердцеедка и обольстительница мужчин, богиня в области макияжа, разрисованная всеми цветами радуги. (Её имя было настолько известно присутствующей в комнате публике, что она просто не желала в очередной раз произносить его вслух).

— Слушай, Танюш, как ты читаешь? Тут же половины листов нету? — Кристина сидела на кровати, покрытой атласным одеялом, рассматривала иллюстрации в журнале «Советский экран», пыталась понять в какую известную личность собирается преобразиться подруга.

— Много ты понимаешь! — авторитетно вторила «звездная» подруга. Она легонько взбила тщательно отбеленные волосы. — Меньше страниц — больше пищи уму!

— Таня, а у нас в общежитии, появился новый, интересный жилец! — сероглазая егоза чуть высунула язычок, обслюнявила палец, чтобы перевернуть слипшиеся страницы.

— После армии. Ещё ни с кем не дружит. Никого не знает. Я его пригласила зайти к нам в гости. Мне кажется, он должен тебе понравиться. Я сделала всё, как ты учила: Произвела впечатление. Попросила отремонтировать старый будильник. Мягко намекнула о скромной, одинокой соседке затворнице!

— Ух-хх!!! — звезда голубого экрана сладострастно зажмурилась. Она была восторженной мечтательницей, воздушные замки, которые она строила в своем воображении, упирались в самый небосвод. В накрашенных глазах впечатлительной особы сразу же возник загорелый, брутальный красавчик, весельчак и балагур, пират в далеких морях, предпочитающий тотальный хаос скучному порядку. Одним словом: Ничего платонического, сплошь животная наглядность.

— Какая прелесть! — Татьяна замигала накрашенными ресницами так сильно, что лучшая подруга услышала, как они клацают друг о друга, будто у куклы с закрывающимися глазами.

Впечатлительная особа глубоко вздохнула, представив лицо долгожданного незнакомца: Лоб выпуклый. Львиная шевелюра. Подбородок широкий, литой, канавка посредине, после бритья булатно-синий, как вороново крыло. Кадык выпирает из шеи. Глаза завораживающие, с поволокой…

— Умп, — хищница сглотнула. Широко открыла глаза. Они туманно блестели. Вторя им, на руке загорелось огнём огромное кольцо, подаренное ей, как она таинственно намекала, отвергнутым воздыхателем. (А в действительности купленное за пять рублей на базаре у цыганки.)

— Как его зовут?

— Максим.

— У-у-у… Мак-сим… — обескураженная соседка по комнате недовольно выдохнула. Скорчила мину на лице. Кокетливо, как утка, вытянула ярко накрашенные пухлые губы, словно решила подразнить своё отражение.

— Так и знала, что моя лучшая подруга учудит что-нибудь ненормальное… Я не буду знакомится с ним.

— Почему? — Кристина удивлённо оторвала взгляд от лиц киноактеров. И уставилась на затаившегося возле зеркала разукрашенного индейца.

— Потому! Все, с кем ты пыталась меня познакомить, имели имена, оканчивающиеся на «им» — Вадим, Герасим, Трофим.

— И, что?