Диджей

Он заглянул в проём. И не поверил глазам своим: Огромное бирюзовое зеркало моря грозно ворочалось, плескалось и уходило за горизонт. Высоко в небе плыли пышные, розоватые по краям облака, на которых переливами играли последние лучи желтовато-бледного заката. Косые волны боком опрокидывались на берег. Пенные гребни выносили на берег мелкие камни, гальку. Они шуршали тысячами капель и таяли в песке. Где-то далеко вдали виднелся сверкающий на солнце белоснежный пароход. В лицо дул теплый, освежающий ветерок, наполненный солеными брызгами, кричали чайки…

8

— Такого быть не может! — Новосёл не поверил своим глазам. Испугавшись неизвестного явления в своей комнате, он резко закрыл дверь. Упёрся ногами в пол. Сильно прижал руками виновницу безобразий. (Вдруг кто-то или что-то нехорошее проникнет в наш мир и уничтожит его комнату или дом, а может быть и всё человечество! Про вселенную скромно помолчим).

— Я, сейчас в полном уме и твердой памяти, — хозяин помещения начал бубнить себе под нос.

— Я трезвый! Нахожусь там же, где был пять минут назад — в Москве, на четвертом этаже женского общежития, в бывшей сушильной комнате! — чтобы доказать себе, что это не сон он сильно ущипнул себя за ногу.

— Спокойно, Максим. Не обращай внимания на всякую ересь! Это, скорее всего галлюцинации от приема лекарств. Этого просто не может быть. Там, за дверью должен быть склад с каким-нибудь шанцевым инструментом или комната со старым бельем, а не прибрежная полоса моря… Склад должен быть.

— Склад, я сказал!!! — прозвучало громким утвердительным голосом.

Макс глубоко вздохнул и не торопясь навалился на приоткрытую дверь, прищурился, заглянул внутрь.

За дверью находилось небольшая пыльная кладовка, заваленная садовым инвентарем. Из неё пахло влажной бумагой, кожей, мышами и затхлостью.

— Вот! Так-то лучше, — повелитель стихий спокойно, с осознанием выполненного дела прикрыл дверь. Отошел. Зачем-то отряхнул руки, словно боялся испачкаться.

— Всё в порядке. Инвентарь на месте. А то понимаешь, твориться ерунда какая-то: Пароход привиделся, закат, море.

— Да-а, море, волны, белый пароход! — мечтательно произнес Максим. — Хотелось бы…

Дверь дрогнула и противно скрепя, опять начала открываться.

Творческая личность таинственно прикусила губу, и мягко перекатывая ступню с пятки на носок, подкралась к проёму. Выглянула наружу и обомлела. Потрясенная случившимся, она долго не могла прийти в себя, осматривала морской пейзаж.

Макс закрыл дверь. Затряс головой. — Склад! Склад, я сказал!

Дверь дрогнула.

…….

— Закат на море и белый пароход! — из-за двери донесся шум прибоя.

— Склад, — за дверью тишина.

— Море, — громкое шипение волн и крик чаек.

— Склад.

— Психбольница!!!

— Ааа… — я понял принцип! — раздался через несколько секунд бодрый голос, свихнувшегося человека. (Поверившего во все чудеса сразу включая инопланетян, нечистую силу и Деда Мороза).

— Сейчас попробуем по-другому, — у Максима внезапно возникла блестящая идея, как будто кинокамера начала прокручивать в голове пленку и на экране появились четкие кадры его желаний.

— Море…

— Чердак общежития, где я живу…

— Красная площадь…

— Склад…

— ГУМ…

— Красная площадь со стороны ГУМа…

— ГУМ со стороны Красной площади…

— Фантастика! — радостное возбуждение охватило Максима и вскружило голову.

— Вот это дверка!

— Вот это, подарок, кто-то оставил, для меня!!!

— А ну-ка, теперь, попробуем пройтись подальше от Москвы, по другим городам, а может быть и странам!

— Например? — Максим почесал затылок, быстро что-то соображая.

— Куда бы попасть?.. — мысли, перебивая и толкая друг друга, метались в воспаленном мозгу.

— Например…

— Новосибирск, улица Ленина!

— Должна быть такая. (В каждом городе есть, точно. Значит и в Новосибирске должна быть!).

— Дом?

— Пускай, будет… Семьдесят три.

— Подъезд?

— А, давай, первый!

9

Высоко в небе теплый ветер гнал черные облака, они цеплялись за луну, неслышно рвались на части и снова соединялись в ветхую ткань. Уличные фонари большого города мерцали редкой цепочкой. Золотистыми прямоугольниками ещё светились многочисленные окна. Постепенно они тухли, превращая большие громады домов в мрачные темные изваяния.

В старом, притихшем дворе, который замкнуло каре стандартных пятиэтажек, было также как в тысячах подобных дворов в необъятной стране: Скверик, в котором с усилием росли чахлые деревца и кустарники, стояли пустые скамейки, висел у подъезда фонарь, расположились двое. Один человек отчитывал другого.

— Где ты была? — ледяным тоном спросила невысокая, полноватая женщина, что была постарше.

— Гуляла, — ответила та, что помоложе, с распущенными темно-русыми волосами.

— До двенадцати ночи?

— Ну, мама…

— С кем ты была?

Девушка обиженно шмыгнула носом, твердо сжала губы, нахмурилась, отвернула лицо в сторону и промолчала.

— Я спрашиваю, с кем ты гуляла и где?

— С одним… человеком.

— Что это за человек? Ты его давно знаешь?

— Раньше не знала, а теперь знаю. Сегодня познакомились.