Диего Марадона. Автобиография

Вальдано говорил, что нам не давал уснуть страх, страх сцены. Но я не боялся. Я ждал, когда игра уже начнется, и хотел, чтобы она началась как можно раньше. Мне ни к чему было мучать себя ожиданием. Или ночной ходьбой. Мы так ждали этого момента, так долго боролись, чтобы оказаться там… Нет, у меня не было страха поражения. Казалось, что игра не начнется никогда. Во всяком случае, мне так казалось. Более того, не знаю почему, в субботу 28‑го, за день до игры, на базе творился бардак. Билардо позволил всем аргентинцам, которые были в Мехико, зайти к нам.

Мой старик все знал

В четверг к нам пришли журналисты. На пресс-конференции времени не было, поэтому, когда я увидел наступающих журналистов, с камерами и прочим, я убежал на разминочное поле. Многие думали, что я хотел скрыться, но нет: я добежал до сетки, которая доходила мне до шеи, и перепрыгнул на другую сторону. Так что да, я сказал им, чтобы приходили. И так я поговорил со всеми: я внутри поля, а журналисты – снаружи. Я говорил целый час и был очень счастлив… Я не мог перестать смеяться, я смеялся все время. И даже не злился, когда какой-нибудь дуралей, который всегда найдется, спрашивал, буду ли я посылать поцелуи на трибуны, чтобы завоевать сердца мексиканцев? Каких мексиканцев???

– Я не фальшивый, я не посылаю поцелуйчики на трибуны, чтобы завоевать ни публику, ни мексиканцев, никого, – ответил я. – Я их уважаю, как уважаю весь мир, который болеет за кого хочет. Но поцелуи я посылаю своему старику, который смотрит матчи с трибуны. И я уверяю, что делаю это, только если искренне чувствую.

Мой старик, знаете, был одним из тех, кто сказал, что больше всего ему нравится немецкая команда. Но не тогда, когда до финала оставалось три дня… Он сообщил мне об этом перед чемпионатом мира! Мудрец, мой старик. Его слова прокручивались у меня в голове, пока мы ждали начала игры.

В то время нам подходило все, что могло бы нас хоть немного отвлечь. Например, в пятницу, за 48 часов до финала, мы должны были исполнить ритуал и отправились в Perisur, как мы делали перед первой игрой, и повторяли каждый раз, за два дня перед всеми шестью играми. Вечерком, после шести, на нашем автобусе с Тобиасом и Хесусом на мотоциклах впереди и семью полицейскими машинами сзади, мы выехали из ворот базы. Когда они открылись, не поверите, там стояло больше людей, чем на стадионе. Думаю, в тот момент я окончательно осознал, что происходит. Конечно, сначала все было не так серьезно, мы являлись командой, в которую мало кто верил. А сейчас мы были финалистами, финалистами! Финалистами чемпионата мира! Мы ехали в автобусе, как будто на стадион, с охраной и так далее.

Какой начался хаос! В итоге я скрылся в магазине мороженого Helen’s, куда мы всегда ходили, как сейчас помню, с чудаком Галиндесом, после пробежки трусцой по торговому центру в футболке итальянского футболиста Сальваторе Бани. Это тоже был наш ритуал. Мы пробыли там два часа и в восемь вечера собрались возвращаться. Кажется, я оставил автографов больше, чем за всю мою карьеру в Неаполе. Даже наш массажист Молина раздавал автографы… И снова мы закрылись с Педро в нашей комнатушке, которая уже стала нашим домом. Мы украсили ее, повесили фотографии, вырезки из журналов. Конечно, мы жили там с 5 мая, а сейчас уже 29 июня, воскресенье, 29 июня!

Второго места не существует

Кажется, я никогда так не радовался подъему в 7.30 утра. Обычно в это время я сплю как младенец, но не в тот раз. Я уже представлял, как Негрито Бенрос занимается приготовлениями в раздевалке «Ацтека». Мои кроссовки, Puma King, которые будут блестеть, блестеть… Не знаю, как Негрито удается сделать так, чтобы каждый раз они выглядели как новые.

– Какой крем ты используешь? Расскажи мне, а то когда я вернусь в Неаполь, тебя-то не будет, а я хочу, чтобы мои кроссовки продолжали блестеть.

Но ответа я не получал. Секрет открылся позднее, когда Бенрос рассказал в одной книге, что это был крем из силикона с керосином – смесь, которую использовали для лошадиного седла.

И я действительно напоминал жеребца.

Как и в тот день, когда мы играли с Англией, мы выходили из автобуса за полчаса до назначенного времени. Мы должны были выйти в 9.30 и отправиться в «Ацтека», который находится в десяти минутах, но в девять часов мы уже не могли терпеть, так хотелось скорее оказаться на стадионе. В это время уже стояла сильная жара, а игра проходила в полдень, сволочи… Но думаю, немцам было еще хуже.

На поле мы поехали с песней. Как всегда, песни начинали хулиганы по центру: я, Ислас, Альмирон, Чино Тапия… Мы прибыли и отправились в раздевалку, чувствуя, словно приехали домой. Здесь мы уже играли с англичанами в четверти финала и в полуфинале с бельгийцами. Мы уже знали, куда Кучуффо поставит Деву Марию, где садился каждый из нас, что Нери должен был посидеть немного позади ворот, куда я забивал голы…