Диета для трех поросят

Мальвина и генерал с трудом добились от Фаины более-менее связного рассказа. В изложении матери события выглядели так: она в очередной раз вышла замуж за вполне благополучного Петра Евдокимова. Вот только стареющая дама не учла одного обстоятельства: в семье подрастала симпатичная Лидочка. Отчим заглядывался на падчерицу и в конце концов начал щипать девушку. Лида молча отбивалась от мерзавца, матери ничего не рассказывала, не желая разбивать семью. Но однажды отчим перешел к более активным действиям – попытался уложить Лиду в койку. На беду девушке под руку попался слишком тяжелый предмет, который она и опустила на затылок насильнику.

– О господи! – схватился за голову генерал. – Бедная девочка, что она пережила…

– Лидка убийца! – заорала Фаина. – Пусть ее посадят подальше от Москвы, не хочу к ней ходить, харчи таскать. Уберите ее из столицы! Вон!

Мальвину затошнило. Она убежала в свою комнату, поняв: еще секунда в компании с мамочкой, и она не выдержит, накинется на мерзавку с кулаками. Аля не поддерживала с Лидой никаких отношений, сестрой ее не считала, но сейчас приняла ее сторону.

Федор развил бурную деятельность, стараясь помочь Лиде – нанял адвоката, бегал к следователю, и в конце концов девушка получила минимальный срок, ее отправили на зону в город Саранск. Фаина снова выскочила замуж, Мальвина не желала ничего знать о матери. Лида иногда присылала письма, самые обычные (в основном в них содержались просьбы прислать сигареты и продукты). Затем с младшей сестрой случилась новая напасть: в колонии вспыхнула драка, погибла одна заключенная, всем участникам побоища, и Лиде в том числе, добавили срок. Вроде потом сестра загремела в больницу, стала наркоманкой… Подробностей Мальвина не знала и, если честно, знать не хотела. Лида исчезла из жизни генерала и его падчерицы. Но пару лет назад Мальвине позвонили из собеса.

– Вы дочь Фаины Климовны Рогачевой? – спросил суровый голос.

– В принципе, да, – осторожно ответила Аля.

И ей на голову вылился ушат сведений. Соседи Фаины Климовны обратились в органы опеки. Рогачева впала в маразм, пару раз у нее в квартире вспыхивал пожар, и только бдительность жильцов, вовремя влетавших к старухе с огнетушителями, помогала избежать большой беды.

– Бабку нужно поместить в сумасшедший дом, – требовали соседи. – Не ровен час сгорим!

Сотрудники собеса подняли документы и обнаружили, что у Фаины имеются дети. В частности, Мальвина.

– Или забирайте мать к себе, или живите с ней, – заявила звонившая.

– С какой стати? – поразилась Мальвина. К тому времени она уже вышла замуж.

– И не стыдно родного человека бросать? – патетично воскликнула чиновница. – Мать растила вас, кормила, поила, учила… Эх, дети, дети… Неблагодарность страшный грех!

Объяснять, как обстояло дело, Мальвине не хотелось, поэтому она молча выслушала упреки и, не сказав ни слова Федору, отправилась к Рогачевой.

На языке у Али крутилось много злых упреков. Выйдя замуж, она обрела уверенность в себе, перестала ощущать себя описавшейся кошкой, избавилась от комплекса нелюбимой дочери и была готова высказать матери правду в лицо. Никакого страха она не испытывала, поэтому спокойно переступила порог некогда роскошной квартиры. И поразилась запущенности апартаментов, увидела старушку с плохо прокрашенными волосами, услышала возглас: «Ой! Вы кто? Вас как зовут?» – и поняла, что опоздала с решительным разговором. Ее мать, можно сказать, умерла, так и не узнав, что дочь о ней думает. Телесно Фаина Климовна была еще на земле, но души в ней уже не было. Впрочем, была ли у Рогачевой, всю жизнь думавшей лишь о собственном благополучии, настоящая душа?

Мальвина начала действовать. Ни генералу, ни мужу она ничего не сказала…

– Почему? – удивилась я, перебив рассказчицу.

– Не хотела волновать папу, – тихо ответила она. – Возраст у него преклонный, со здоровьем проблемы. Федор Макарович человек жалостливый, бросится помогать Фаине, восстанет против отправки ее в дом престарелых, захочет поселить с нами… И получится кошмар. Что же касается мужа, Алексея… В свое время, когда еще о свадьбе речи не было, я сказала: «Живу с папой, мамы у меня нет». Просто мне не хотелось тогда пускаться в неприятные подробности. А потом стало как-то неудобно заводить этот разговор. Но ведь мои слова правда!

– В общем-то, да, – пробормотала я.

– Алеша не понял бы ситуацию, – вздохнула Мальвина. – Он рос в обычных условиях: родители, бабушки, дедушки, совместные обеды, любовь и ласка… Ну как бы он правду о Фаине Климовне воспринял? Если честно, я все-таки в самом начале наших отношений попыталась донести до Алексея истину, но в завуалированной форме. Рассказала про выдуманную подругу, якобы Фаина ее мать. Знаете, какой была его реакция?

– Теряюсь в догадках.

– Алеша пришел в ужас.