Диетлэнд

На улице для меня было еще одно знакомое зрелище – изображение модели в сиреневом пеньюаре, грудь которой проплывала по всему городу на боках автобусов. На здании одного из самых крупных в городе фирменных магазинов V******** S***** висел плакат этой женщины высотой в два этажа, сиськи – размером с автомобильные покрышки. Если бы у меня было могущество Дженнифер, я бы потребовала убрать эти плакаты и рекламу. На них я натыкалась повсюду. Они были словно листовки, раздаваемые населению во время войны. Чудовищная пропаганда.

Когда толпы пешеходов поредели, я увидела себя в витрине магазина поверх коленей модели в сиреневом пеньюаре. Я улыбнулась своему отражению, которое вскоре вновь сменилось тенями проходящих мимо людей. Независимо от того, насколько большой была толпа, женщина в пеньюаре видна всегда, ее огромные груди захватывали Манхэттен. Впервые я увидела ее в тот день, когда увидела и лицо Литы на футболке: две женщины, два разных послания. Я никогда не смогу стать такой, как женщина в пеньюаре – да мне больше и не хотелось, – но, возможно, я могла стать такой, как Лита.

Баптистка не боится стать преступницей.

Я зашла в аптеку, чтобы купить снаряжение и набраться храбрости. Затем беспечной походкой вошла в V******** S*****, стараясь казаться беззаботной. Размеры в «Костлявилле» и вправду были на малышек ossa ac cutis[31], поэтому, когда я зашла в магазин, многие посетители и продавцы удивленно приподняли брови. «Одна из этих вещей не похожа на другие!» – как сказали бы персонажи «Улицы Сезам». Бойкая энергичная продавщица тут же подскочила ко мне, оглядывая с головы до пят.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – любезно улыбнулась она.

– Я хочу сделать подарок для человека… нормального размера. Надеюсь, вы не возражаете, что я пришла сюда.

– Нисколько. Я здесь, чтобы помочь, – все так же лыбясь, ответила она, умело распознав мой сарказм и пытаясь скрыть свой.

И меня оставили одну бродить по магазину мимо рекламных плакатов с бразильянками и скандинавскими красавицами в нижнем белье. Я делала вид, что просматриваю товары, а сама украдкой скидывала их себе в сумочку, пользуясь телом как огромной ширмой. Щитом. Все получилось как-то неожиданно легко. Сложнее было удалить противокражные магнитки. Для этого мне нужно было оказаться в примерочной, а у меня не было причин туда идти. Даже широкие халаты здесь вряд ли подошли бы мне, несексуальной женщине.

И хотя я сказала, что делаю покупку для другого человека, я заприметила в глубине магазина стенд с бижутерией, шарфиками, сумочками и другими безразмерными вещами; я могла притвориться, что они для меня. Я выбрала несколько аксессуаров, которые могли бы подойти к моему платью, и спросила у продавщицы разрешения примерить их, чтобы посмотреть, как они смотрятся. Она не заметила ничего подозрительного; люди редко подозревали меня.

В примерочной я срезала с белья магнитки в форме летающих тарелок ножницами, которые приобрела в аптеке. Ножницы были недостаточно острыми, поэтому я портила нежную ткань дорогущего белья, чего ни в коем случае не стала бы делать среднестатистическая воровка. Но я не собиралась носить это белье. Я вообще не представляла, что буду с ним делать. Но воровать было приятно. Плохо, но так приятно.

Я приготовилась к немелодичному звону сигнализации, когда выходила из магазина с краденым бельишком в сумочке, или к тому, что скучающий охранник железной хваткой стиснет мой локоть, но ничего не произошло. Это был самый безрассудный поступок, который я когда-либо совершала в жизни, и хотя лицо мое вряд ли будут печатать на футболках, по коже у меня бегали мурашки. И это дало мне ощущение блаженства и неопределенности.

Дома я закинула сиреневый пеньюар и остальную «контрабанду» в шкаф. «Каллиопа родилась в этой комнате. Январь 1973 года».

– Ну и что ты будешь делать со всем эти бельем? – спросила меня Сана, когда поднялась наверх, чтобы поболтать, и застала с кучей испорченного дорогущего тряпья. Я призналась, что украла белье. Сана явно не одобрила мой поступок, но отчитывать не стала.

– Приберегу для особого случая, – ответила я.

– Ждешь принца на белом коне?

– Я уже встретила принца, я тебе не рассказывала? На станции метро. Он ударил меня по лицу.