Диетлэнд

Позже следователи установили, что Агнесса и ее муж владели мотоциклом той же марки и модели, какой свидетели видели на Таймс-сквер в ночь, когда была застрелена чета Крестт.

– Этот мотоцикл у нас украли несколько месяцев назад, – сообщила Агнесса и отказалась давать еще какие-либо показания, пока не прибудет ее адвокат.

В то же время по ту сторону Атлантики шотландские правоохранительные органы по просьбе ФБР начали расследование против капитана британской армии Гвендолен Кэмпбелл. Во время ее первого развертывания в Афганистане талибы подбили вертолет, на котором летела Гвендолен. Капитан лишилась одного глаза и нескольких пальцев на руке. Ее товарищи погибли, а она чудом осталась жива, и чуду этому было имя Соледад и Агнесса. Именно эти две женщины спасли ее от верной смерти. Не было ни дня, чтобы Гвендолен не думала о них. Когда она узнала, что дочь Соледад умерла, она испытала страшную боль, как будто умер кто-то из ее семьи. Она приехала в Калифорнию из Глазго, чтобы присутствовать на похоронах девочки. Когда она вернулась домой в Шотландию, она перестала общаться с семьей и друзьями, что было на нее совсем не похоже. А потом и вовсе пропала. Никто не мог ее найти.

Следователи обыскали каждое место, хоть как-нибудь связанное с капитаном Кэмпбелл, в Англии и Шотландии. Потом они получили наводку о фермерском доме в горной местности недалеко от той деревни, где однажды утром неделями ранее нашли племенника генерального директора «Эмпайр Медиа», отпущенного похитителями. Не было прямых доказательств того, что Гвендолен была на ферме, и мальчик не мог ее опознать, но на кухне в фермерском домике обнаружили окровавленный нож с прилипшими к нему светлыми волосами, которые позже совпали с ДНК брата-близнеца генерального директора «Эмпайр Медиа». На зеркале в ванной было написано сообщение красной помадой: «Для Дженнифер, без сожалений».

Паспорт Гвендолен был недавно зарегистрирован в аэропорту Буэнос-Айреса. После этого след обрывался. Гвендолен Кэмпбелл как в воду канула.

Соледад Аяла (псевдонимы: Дженнифер Аяла, Дженни Аяла) была помещена в список десяти самых разыскиваемых ФБР преступников, единственная женщина в этом списке, с обещанием вознаграждения в размере ста тысяч долларов за любую информацию, ведущую к ее поимке.

В интервью для «Шоу Нолы и Недры» Шэрил Крейн-Мерфи сказала:

– Прежде чем мы пошлем толпу линчевателей за этой женщиной, могу ли я напомнить всем, что Соледад Аяла заслужила Серебряную звезду[36] за мужество и отвагу, проявленные в Афганистане? Она не смогла получить свою награду в Белом доме по понятным причинам, но она по-прежнему заслуживает нашего уважения.

– Кто-то, возможно, назовет ее американской героиней, – вставила Недра Фельдстайн-Дилейни.

– Кто-то назовет, – согласилась Нола Ларсон-Кинг.

* * *

В пятницу я проснулась под что-то вроде: «…мамочка твоя в багажнике папиного джипа. / Нет, малыш, не проснется она. / Видишь ли, малыш, твоя чудесная мамуля, / Все никак свое хлебало захлопнуть не могла…»

Я сложила стопку наличных в белый конверт, который, в свою очередь, положила в бумажный пакет: Джулия могла бы забрать его с собой, если я решу отдать ей деньги. Когда я приглаживала пакет, зазвонил телефон.

– Планы изменились, – выдохнула в трубку Джулия. – Приезжай в «Уголок красоты» прямо сейчас.

– Почему ты не можешь прийти сюда? – Я предпочла бы встретиться с Джулией на своей территории, и к тому же мне нельзя было возвращаться в Остен-тауэр.

– Все объясню, когда прибудешь сюда. Спроси меня в фойе. У нас новые охранники, они тебя не узнают. Используй вымышленное имя. Поспеши.

Я быстро приняла душ и оделась. Пока я шнуровала ботинки, снизу раздался звонок в дверь. «Угроза взрыва!» – послышался с первого этажа голос Марло. Я была готова выходить. Я положила бумажный пакет в твердую прямоугольную папку и заткнула его за пояс моей пшеничной юбки, где он оставался плотно прижатым к животу. Я надела свободную куртку и накрутила на шею длинный шарф, чтобы скрыть выступающий сверток.

– Угроза взрыва! – прокричала Сана, проходя мимо моей двери и постучав раза три. Бомба была наименьшей из забот. Меня больше беспокоило ограбление.

Я вышла из «Дома Каллиопы» вместе с подругами, стараясь избегать зрительного контакта с женщиной-полицейским, которая нас выводила. Если что-то пойдет не так, возможно, я больше никогда не вернусь в «Дом Каллиопы». Я бросила на него взгляд через плечо, пока шла вместе с остальными по Шестой авеню: простой коричневый фасад, скрывающий бьющееся красное сердце внутри.

Другие женщины заняли места на скамейках, но я остановила такси.

– Куда это ты собралась, Сахарная сливка? – спросила Сана. – Угроза взрыва – это коллективное мероприятие.

– Она бросает нас, – протянула Верена.

– Даже мороженое с нами не поешь? – возмутилась Марло.

Но я уже забралась на заднее сиденье машины.