Я предпочла бы, чтобы занавески оставались плотно задернутыми. Я отошла от Саны и укрылась от слепящего света экранов в полумраке арочного проема.
– Тебе повезло быть здесь, – добавила она. Я недоверчиво посмотрела на нее. – Женщины со всего мира приезжают к Марло, чтобы увидеть эту комнату. Две активистки из Египта уехали всего за день до того, как сюда пришла ты. Они пробыли здесь две недели, днями и ночами не выходили из этой комнаты. Они уже никогда не будут прежними.
– В этом я не сомневаюсь, – протянула я.
– Нет, в хорошем смысле, – поспешила добавить Сана. – Они собираются изменить мир. В этом сила комнаты. Но тебе следует быть осторожней.
Сана поведала, что молодая аспирантка из Торонто осталась в комнате на неделю. Однажды ночью все в «Доме Каллиопы» проснулись от ее криков. Они нашли девушку на середине Тринадцатой улицы: та стонала, плакала, кричала и рвала на себе волосы. «Скорая» отвезла ее домой в Бельвю.
– Через несколько дней мать девушки позвонила Марло и сказала, что ее дочь полностью слетела с катушек. Конечно, Марло оплатила лечение. Очень важно получить в этой комнате опыт. Но еще важнее не переборщить.
Опасность была невелика. Спустя всего несколько минут нахождения в порноротонде у меня тут же начинала кружиться голова. Даже не глядя прямо на экраны, я видела эту порнографию боковым зрением – размытые толчки взад-вперед, насильное проникновение. Ритмичные повторяющиеся движения создавали впечатление, что я нахожусь на корабле во время качки. Я прильнула спиной к арочному проходу, чтобы не упасть.
На экранах снова появилась Стелла Крестт.
– Почему Марло показывает так много Стеллы? – выдохнула я. Я глубоко вдыхала и выдыхала, пытаясь подавить подступившую к горлу тошноту.
– Марло не контролирует то, что воспроизводится на экранах. Все видео – трансляция с сайта
Сана с ее смуглой кожей и обожженным лицом, стоящая в центре странной комнаты, совсем не сочеталась с этим мрачным местом и белыми телами, совокупляющимися вокруг нее. Ее присутствие здесь наполняло подземное убежище совсем другой энергией. Она была болтливой, дружелюбной и казалась слишком живой для этого подземного мира. Я бы предпочла познакомиться с ней в мире наверху.
– Ты часто сюда приходишь? – спросила я ее.
– Когда мне это нужно. Все женщины из «Дома Каллиопы» время от времени спускаются сюда.
Стонущая и извивающаяся Стелла Крестт на экране напомнила мне о «Дженнифер», а «Дженнифер», в свою очередь, о Лите, о которой я, впрочем, думала слишком часто в последнее время. Была ли Лита когда-нибудь в комнате Марло?
– Нет, – ответила Сана, когда я спросила ее. – Доступ в эту комнату строго контролируется. Марло никогда не встречалась с Литой. А Марло никого сюда не пускает, пока сначала не оценит их и не будет уверена, что они справятся. Однажды она совершила ошибку, но, думаю, она была права насчет тебя.
– Ты это о чем?
– Она сказала, ты сильная. Сказала, что по натуре ты та, кто всегда выживает.
Было сложно понять, как такие слова можно применить ко мне.
– Я никогда не думала о себе так, – растерянно пробормотала я.
– Не так-то просто жить в таком теле, правда? Особенно в этой культуре с кучей неприятных, полных злобы и ненависти, мыслящих по шаблону, зазомбированных людей. Не думаю, что тебе когда-нибудь было легко. Но любой, кто может пережить все это, – сильный.
Я отвернулась от Саны и экранов и уставилась на мгновение в противоположную сторону – в зияющую пасть коридора, в спасительную темноту. Я всегда считала, что не живу, а просто существую, но Марло назвала меня сильной. Лита, Верена, Марло… С тех пор как я встретила их, я начала смотреть на мир новыми глазами.
Еще один день прошел, еще одна ночь, или, по крайней мере, мне так казалось. Я жила так, как подсказывал мой организм – спала, когда уставала, пила, когда хотела пить, лишь изредка чувствовала голод. Так как я ничего не ела, организм слабел от недостатка питательных веществ; все труднее было каждый раз поднимать себя с кровати и плестись в ванную. Без зеркала я не могла видеть себя, но знала, что волосы мои стали жесткими и местами спутались. У меня было только самое необходимое – зубная паста, мыло, расческа. Здесь не было ни дезодоранта, ни фена, ни бритвы, ни пинцета, ни какой-либо косметики. Я провела языком по верхней губе и почувствовала над ней маленькие колючие волоски. Я медленно возвращалась к естественному облику.